| Lo más difícil de querer ser independiente es comenzar a serlo. A mis veintiocho años, con mi vida metida en doce maletas, mi perro maltés, llena de sueños, miedos y esperanzas, dejé México para aventurarme en las calles de Manhattan. Quería vivir mi propio cuento de hadas. Al fin había encontrado al hombre de mis sueños, mi príncipe azul. Todo lo que pasaba a mi alrededor era hermoso y muy romántico; por fin me encontraba a las puertas del amor. Pero con lo que no contaba era con la reacción de mi madre cuando le conté de mis maravillosos planes. Ahora sí, por primera vez en su vida, experimentaría el síndrome del nido vacío ya que de alguna manera no lo había vivido del todo cuando mis hermanas se casaron y se fueron, pues siempre había alguien con ella y, por supuesto, ese alguien era yo. Sin embargo esta vez, yo que era la última, salía de casa rompiendo la tradición. Me fui a vivir con mi amado sin casarme, conmocionando a mi madre y rompiendo en mil pedazos la ilusión de ver a su última hija, la pequeñita, salir de casa vestida de blanco, como el resto de mis hermanas. Entonces, de vivir en mi ciudad rodeada de toda la gente que quiero, pasé a compartir por primera vez mi espacio diario con un hombre, y a moverme en un departamento en el piso 35 de un edificio en Manhattan, que era una caja de cristal volando, llena de vidrios por todos lados para ver toda la ciudad. Era bellísimo e impresionante. Pero aún con todo lo que mi nueva vida tenía para ofrecer, extrañaba mucho la familiaridad de mi vida en México y lo cómoda y acompañada que me sentía viviendo allí. Al mudarme a Nueva York sentí como si estuviera dejando atrás un trozo de mi alma. Tuve que salir de mi zona de confort que era México, un lugar donde lo tenía todo, para llegar a Nueva York, en donde simplemente era una inmigrante más, lejos de su tierra. Fue un cambio de ciento ochenta grados. No era la primera vez que vivía en Estados Unidos. Cuando tenía solo veinte años me compré mi mansión en Bel Air, en Los Ángeles, California, y mi Rolls Royce descapotable; sentía que ya había logrado el famoso sueño americano. Pero la experiencia fue totalmente diferente. En Los Ángeles no importaba dónde me parara, todos me conocían. Me sentía como en casa, desde los grandes restaurantes de Beverly Hills y Rodeo Drive, hasta los más pequeños de cocina mexicana, donde vendían tacos y tamales. Ahí era a donde me iba a comer con mis amigos, y todos los mexicanos, mis paisanos, salían de la cocina a saludarme. Nada que ver con Nueva York. Nueva York es una jungla de asfalto, donde la competencia es al máximo pues, como decía Frank Sinatra: “Si la haces en Nueva York, la haces en donde quieras”. Además del cambio geográfico, estaba el cambio en mi entorno social. Así, de ser Thalia pasé a ser la esposa de Tommy Mottola, de tener todas las miradas y atenciones solo para mí, ahora tenía que compartir la atención con mi esposo; y más en Nueva York donde él es Rey y yo pasé a ser una Reina sin rostro. En las obras benéficas a las que acompañaba a Tommy, yo era una perfecta desconocida, me sentaba en la mesa que nos asignaban donde me llovían las preguntas de cajón: “¿Y tú, qué haces? ¿Quién eres? ¿A qué te dedicas?”. Entonces una y otra vez, tenía que explicar quién era, qué hacía, de dónde venía… algo que nunca me hubiera tocado hacer en México, ni en todos los territorios en los cual me conocían y se sabían mi vida de memoria. Era un cambio tremendo, una locura. Fue una época muy estimulante, pero también difícil. El cambio fue brutal, de una vida agitadísima, con un calendario sin días de descanso, pasé a una casi inmovilidad impactante y a la vez reconfortante. Hice un alto en el camino que me permitió, por primera vez en años, encontrar el descanso y la tranquilidad que muy en el fondo anhelaban y necesitaban mi cuerpo y mi mente. Una cosa es ir de vacaciones a Nueva York, y otra muy diferente es vivir en Nueva York. Cuando Tommy se iba a trabajar, yo aprovechaba para recorrer todo lo que podía de esta ciudad tan cosmopolita. Tuve el tiempo que yo quería para visitar todos los museos, pudiendo recorrer las salas de exhibición y admirar las diferentes colecciones de arte, de historia, de arqueología. Esculturas, pinturas, galerías… lo recorrí todo, una y otra vez. Caminé por la calle comiéndome un pretzel calentito, o me formé en la línea para comerme dos hot dogs con chucrut y un licuado del Grey’s Papaya… todos esos eran gustos que nunca había disfrutado por mí misma; y ni qué decir de sentarme en una banca de Central Park y ver pasar a tanta gente de diferentes edades, con modas diversas, colores sobrios o brillantes, con perros, en bicicleta, en patines, con los iPods colgados… Qué diversidad, por vez primera podía disfrutar de esos momentos y ser simplemente una más entre la gente. Era mi momento, era mi decisión… por fin estaba teniendo el tiempo y el espacio para ser simplemente yo. Los primeros meses en Nueva York fueron de plena metamorfosis y mi vida estaba cambiando; como una oruga que está totalmente inmovilizada dentro de su capullo, hasta que el cambio comienza en lo más profundo de su ser, rompiendo el capullo. La oruga empieza a extender sus alas sin importar el dolor que siente al desplegarlas, y por fin… se suelta a volar… ya transformada en mariposa. Es un proceso doloroso pero de los más bellos que hay. Al igual que esa oruga, yo sentía que muchas cosas estaban cambiando en mi interior y que muy pronto me llegaría el momento de extender mis alas y reinventarme. Mi transformación estaba en camino. Tanto Tommy como yo estábamos en nuestro mejor momento: Sony estaba en su punto más alto, Tommy era el presidente de la empresa, tenía a su cargo una corporación mundial de 15.000 empleados. Cuando tomó su puesto en Sony, las ventas de la companía se estimaban en mil millones de dólares. Cuando él dejó Sony, el valor de las ventas se acercaba a los 7 mil millones de dólares debido a sus estrategias y desempeño. Él creó, entre otros conceptos, el movimiento conocido como “el boom latino” con Shakira, Ricky Martin, Jennifer López y Marc Anthony. Llevaba la carrera de Destiny’s Child y Céline Dion entre otros. Yo por mi lado ya me había convertido en una marca global, mis discos y mis telenovelas se vendían en Francia, España, Turquía, Indonesia, Hungría, Grecia, México, Centro y Sudamérica, por mencionar unos cuantos. Los dos ya habíamos logrado nuestras metas profesionales, estábamos en el pináculo de nuestras carreras y ya nos habíamos realizado completamente desde un punto de vista profesional, por lo tanto pudimos darle toda la energía y atención a nuestro naciente amor. Una de las cosas que más disfrutábamos compartir era nuestra pasión por la música. Pasábamos horas escuchando canciones, hablando de por qué nos gustaban, desmenuzando la producción musical, los arreglos, las melodías, desde un punto de vista creativo y artístico. Desde mi primer disco como solista, siempre estuve involucrada en el más mínimo detalle, desde como quería que sonara la guitarra, hasta el sintetizador que deseaba utilizar o dónde quería que entraran los coros. Me apasionaba escribir mis canciones y escuchar cómo se desarrollaban ante mis oídos, sin hacer a un lado el arte del disco, las luces, el vestuario, el logo y la portada… yo estaba siempre en todo. Formar parte del desarrollo de los discos siempre ha sido lo mío. Gracias a Tommy tuve la fortuna de estar en los lanzamientos de los discos más importantes de esa época. Fui la primera en escuchar el disco crossover de Shakira Whenever, Wherever, o la primera mezcla del tema “My Heart Will Go On”, interpretada por Celine Dion y utilizada por el director James Cameron en su película Titanic; o en ver la última edición del video de “Livin’ la Vida Loca” de Ricky Martin. Cuando la estábamos viendo, me giré y le dije a Tommy: “Pongan más de cuando él mueve las caderas, ¡¡eso es lo suyo!!”, entonces él inmediatamente dio la orden de que pusieran unas tomas más de la famosa “movida de cadera” de Ricky Martin. El estar en los estudios, conocer a los artistas, a los mejores compositores y productores; desde raperos a rockeros, o artistas pop; de un Michael Jackson, a un Bon Jovi, eso para mí fue magia pura. En esos momentos yo era un ser libre, llena de arpegios y música constante. |
Самое сложное в желании быть независимой – это начать становиться независимой. В свои двадцать восемь лет, со своей жизнью, уложенной в дюжину чемоданов, с моей мальтийской болонкой, полная грез, страхов и надежд, я оставила Мехико, чтобы отправиться на улицы Манхеттена. Я хотела прожить свою собственную волшебную сказку. Наконец, я встретила мужчину своей мечты, принца на белом коне. Все, что происходило вокруг меня, было прекрасным и безумно романтичным. Наконец-то я стояла на пороге любви. Но когда я поведала маме о своих чудесных планах, я не рассчитывала, что она так все воспримет. Возможно, именно теперь впервые в своей жизни она испытывала синдром “опустевшего гнезда”. Она не пережила это чувство, когда мои сестры выходили замуж и разъезжались по своим домам, потому что с ней всегда кто-то был, и, конечно, этим кем-то была я. Однако на этот раз я последней покидала дом, нарушив традиции. Я уехала жить со своим возлюбленнным, не выйдя замуж. Мама была потрясена моим поступком. Я на тысячу осколков разбила ее мечту – увидеть, как ее последняя дочка, ее малышка, покидает дом в белом свадебном наряде, как остальные ее сестры. В своем родном городе я жила в окружении людей, которых любила, а теперь я впервые начала делить свою повседневную жизнь с мужчиной, переехав в большую квартиру на 35-м этаже манхеттенского здания, похожую на парящую в воздухе стеклянную коробку. В ней повсюду были огромные окна, чтобы можно было любоваться потрясающе красивым городом. Но, несмотря на все, что могла предложить мне моя новая жизнь, я очень скучала по своей непринужденной, комфортной жизни в Мексике в сопровождении любящих меня людей. Переселившись в Нью-Йорк, я почувствовала, будто оставила позади себя часть своей души. Мне пришлось уехать из моего Мехико, уютного местечка, где у меня все было, чтобы прибыть в Нью-Йорк, где я была просто еще одной эмигранткой, живущей вдали от родной земли. Это был поворот на 180 градусов.Я не в первый раз жила в Соединенных Штатах. Когда мне было только двадцать лет, я купила особняк в Бел-Эйр, районе Лос-Анджелеса, штат Калифорния, и “Роллс-Ройс” с откидным верхом. Я чувствовала, что уже добилась известной американской мечты. Но на деле все окзалось по-другому. В Лос-Анджелесе не имело значения, где я останавливалась, все меня знали. Там я чувствовала себя как дома, начиная от именитых ресторанов Беверли Хиллс и Родео Драйв до самых маленьких мексиканских закусочных, где продавали тако и тамале. Сюда мы с друзьями приходили поесть, и все мексиканцы, мои соотечественники, выходили из кухни поздороваться со мной. Лос-Анджелес не имел ничего общего с Нью-Йорком. Нью-Йорк – это асфальтовые джунгли, где конкуренция огромна. Как сказал Фрэнк Синатра: “Если ты добился чего-то в Нью-Йорке, то добьешься этого, где захочешь”.Перемены произошли не только в географическом, но и в социальном плане. Так, от жизни Талии я перешла к жизни супруги Томми Моттолы; если раньше все внимание и все взгляды были прикованы только ко мне, теперь мне приходилось делить их вместе с мужем. И более того, в Нью-Йорке Томми был королем, а я стала королевой, не имеющей собственного лица.Я сопровождала Томми на благотворительные мероприятия, где для всех я была незнакомкой, о которой никто ничего не знал. Я садилась на отведенное нам место за столом, и на меня градом сыпались очевидные вопросы: “¿Как дела? Кто ты? Чем занимаешься?” Тогда мне снова и снова приходилось объяснять, кем я была, чем занималась, откуда приехала... Я никогда не отвечала на подобные вопросы ни в Мексике, ни в других странах, где меня знали, и знали наизусть мою жизнь. Перемена была ужасной, это было безумие. Тот период моей жизни был возбуждающим, но вместе с тем и очень трудным.Перемена была слишком резкой – от суетливой, беспокойной жизни с расписанием без выходных я перешла к размеренной и одновременно душеспасительной жизни, в которой практически не было контрактов и разъездов. Впервые за многие годы мне было позволено остановиться, прервать бесконечные поездки и обрести отдых и спокойствие, которые я так жаждала в глубине своей души. Они были необходимы и телу моему, и разуму. Одно дело провести отпуск в Нью-Йорке и совершенно другое – жить там. Когда Томми уходил на работу, я обегáла все, что могла в этом космополитическом городе. Мне хотелось побывать во всех музеях, я могла ходить по выставочным залам и восхищаться историческими и археологическами коллекциями и искусством. Скульптурами, картинами, галереями... Я ходила туда снова и снова. Я бродила по улицам, жуя горячий крендель, или вставала в очередь в закусочную “Грейс-папайа”, чтобы перекусить хот-догом с квашеной капустой и выпить коктейль из папайи. Никогда прежде я так не наслаждалась. Нечего и говорить, я садилась на скамейку в Центральном парке и смотрела на прогуливающихся людей. Они были самых разных возрастов и носили одежду разных стилей – кто-то приглушенных тонов, а кто-то, наоборот, блестящую. Одни из них гуляли с собаками, другие катались на велосипедах и роликовых коньках, иные уткнулись в айпады... Какое отличие – в первый раз я могла наслаждаться подобными моментами и быть просто одной из многих. Это были мои мгновения и мое решение... Наконец-то у меня было время и место, чтобы побыть просто собой.Самые первые месяцы в Нью-Йорке были полны преобразований, и моя жизнь менялась, как у гусеницы, которая абсолютно неподвижна внутри своего кокона до тех пор, пока не начинают происходить перемены в самой глубине ее существа, разрушая кокон. И тогда гусеница понемногу расправляет крылья, невзирая на боль, и наконец... взлетает... уже превратившись в бабочку. Это болезненный процесс, но он один из самых прекрасных на земле. Точно так же как эта самая бабочка я чувствовала, что многое менялось во мне самой, и что очень скоро наступит момент расправлять свои крылья и что-то создавать. Мое превращение было в пути.Для нас с Томми наступил самый лучший момент: “Сони” была на взлете, Томми был президентом фирмы и отвечал за всемирную корпорацию, насчитывающую 15000 служащих. Когда он занял свой пост в “Сони” товарооборот фирмы оценивался в миллиард долларов. Благодаря его руководству и разработанной стратегии, доходы кампании росли, и когда Томми оставил свой пост, прибыль приближалась к 7 миллиардам. Среди прочих идей, он продвинул вперед музыкальное течение, известное как “бум латино”, представленное Шакирой, Рикки Мартином. Дженнифер Лопес и Марком Энтони. Среди прочих начинали свою карьеру женская хип-хоп группа “Дестинис чилд” и Селин Дион.Я, со своей стороны, приобрела мировую известность. Мои диски и сериалы продавались во Франции, Испании, Турции, Индонезии, Венгрии, Греции, Мексике, Центральной и Южной Америке. Мы с Томми оба добились поставленных перед собой целей, полностью реализовавшись с профессиональной точки зрения, и теперь могли целиком и полностью предаться нашей родившейся любви.Страсть к музыке была одной из вещей, которую мы охотно разделяли друг с другом. Мы часами слушали песни, говоря о том, чем они нам нравятся, скрупулезно разбирая мелодию и оранжировку с творческой и артистической точки зрения. Начиная с моего первого сольного диска, я всегда вникала в мельчайшие детали оранжировки, высказывая пожелания о звучании гитары, использовании синтезатора или о том, где должна вступать подпевка. Я была увлечена процессом создания своих песен, мне нравилось слушать, как улучшается их звучание. Я не оставалась в стороне и от освещения, костюмов, художественного оформления самого диска и его обложки. Словом, я принимала участие во всем, это было по мне. Благодаря Томми, мне посчастливилось побывать на выпуске самых значимых в то время дисков. Я была на первом прослушивании диска Шакиры “Whenever, Wherever”, на премьере песни “My Heart Will Go On”, исполненной Селиной Дион. Потом Джеймс Кэмерон использовал эту песню в своем фильме “Титаник”. Была я и на последней прогонке видеоклипа “Livin’ la Vida Loca” Рикки Мартина. Когда мы его смотрели, я повернулась к Томми и сказала: “Дайте крупный план, когда он двигает бедрами, это – его!” Тогда Томми немедленно распорядился, чтобы отсняли несколько крупных планов знаменитого движения бедрами Рикки Мартина. Находиться в студии и знакомиться с артистами, лучшими композиторами и продюсерами, начиная с поп-певцов, рэперов и рокеров и заканчивая Майклом Джексоном и Бон Джови, было для меня чистым волшебством. В те дни я была свободным существом, и меня переполняли аккорды арпеджио и неизменная музыка.
licuado – сок или молочно-фруктовый коктейль |
© Перевод — Вера Голубкова