|
Muy temprano en mi carrera, justamente a partir del momento en que mi mamá y yo nos fuimos a vivir
a Los Ángeles, nuestra vida tomó un perfil “gitano”. Nos íbamos de viajes por temporadas
larguísimas durante las cuales vivíamos todo el tiempo en hoteles, arrastrando maletas de un lado
para otro. No regresábamos a casa sino quizás tres veces al año como máximo. No parábamos. Era
una vida que me encantaba porque todos los días nos esperaba una experiencia nueva y fascinante y
en ese sentido podía estar segura de nunca aburrirme. Mi mamá y yo vivíamos felices, pero mis
hermanas añoraban tener a su mamá cerca en fechas especiales, en momentos difíciles o hasta en una
simple tarde de domingo. La atención de nuestra madre estuvo enfocada en mí durante varios años,
cuando en realidad también tenía a otras cuatro hijas que la querían y la necesitaban al igual que yo.
Pero sin que nos lo propusiéramos, las cosas se dieron así.
Mis hermanas muchas veces pensaron que mi mamá me prefería a mí y que ellas habían dejado de
existir para ella. Eso, por supuesto, no era verdad, pero así lo sentían y yo debo admitir que hasta
cierto punto las entiendo. Ellas lo que querían en lo más profundo de su alma era tener a una mamá
presente y quizás por eso tampoco entendían que viviéramos sumergidas en mi carrera y que nos
hubiéramos dejado llevar por el exceso de trabajo de tal manera que no teníamos tiempo suficiente
para estar todas juntas en familia, como en los viejos tiempos.
Si no estábamos hablando por teléfono para confirmar si nos habían o no pagado un
show o si nos
ofrecían un papel en una novela nueva, estábamos resolviendo problemas con el equipo de trabajo,
contadores y abogados, entre otras personas relacionadas con nuestros proyectos. Recuerdo que un
Día de la Madre estábamos en casa de una de mis hermanas y de repente nos llamaron a informarnos
que habían metido al ingeniero de sonido y al líder de mi banda a la cárcel en un país de Sudamérica
porque llegaron sin mí y no les creían que sí se iba hacer mi
show. El pago por la presentación ya
estaba en mi cuenta y mi equipo se había adelantado al viaje para organizar todo antes de mi llegada.
Intentamos solucionar el asunto por teléfono pero fue imposible, entonces tuvimos que dejar a toda la
familia reunida y tomamos un avión de urgencia para resolver toda la situación. En realidad nuestra
vida era bastante agitada y muy difícil de explicarla a nuestros seres queridos.
En México se realizan un sinfín de ferias relacionadas con la primavera, con la ganadería y con las
festividades de cada lugar, pueblo o región y en ellas nunca falta el palenque. El palenque es un lugar
donde el escenario y las butacas para el público están diseñados en círculo, como si fuese una plaza
de toros en miniatura, en donde se encentran varias filas de tablones de madera, bancas o sillas
alrededor del centro, y ahí se desarrollan los
shows de artistas importantes y las famosas peleas de
gallos. Se puede decir que la gran mayoría de los artistas mexicanos han pasado por los palenques y
en mi caso, cantar en los palenques era lo más duro, porque tenías que esperar a que la pelea de
gallos terminara, limpiaran el centro del escenario, conectaran instrumentos musicales y que los
músicos los probaran para empezar el
show. Esto podía ser de las doce de la noche a las dos de la
mañana, todo dependía de cuánto tardaba en morir el gallo perdedor. Hay toda una economía
subterránea en esos
shows y todo se paga en efectivo. Una vez, mi mamá se puso a pelear con el
empresario de un palenque que era como “mafiosón” y le dijo: “Si usted no nos paga por adelantado,
Thalia no sale a cantar”. Y sin decir nada, el hombre agarró su pistola y encañonó a mi mamá en la
sien respondiéndole: “¿Cómo que no sale, Señito?”. Sobra decir que el
show comenzó tres minutos
más tarde.
Estas vivencias no las compartíamos con mis hermanas para no preocuparlas; ellas solo veían lo
que el resto de la gente veía; era mas fácil que se enteraran a través de las noticias, o medios de
comunicación, que por nosotras que no teníamos el tiempo suficiente para platicar ampliamente con
ellas de lo que estábamos viviendo. Es posible que por eso se les hiciera tan difícil entender lo que
manejábamos a diario. Estábamos en diferentes planos de vida. Mientras ellas tenían tiempo para
estar con sus amigas, para ir los eventos de los niños, al cine al teatro, para sabrosear la vida, yo iba
a mil kilómetros por hora y con mi mamá de bufanda.
Es difícil explicar la cantidad de trabajo que exige esta carrera cuando el éxito y la fama han
tocado a tu puerta. En ocasiones te encuentras envuelto en un huracán de proyectos, trabajos, rostros
diferentes, presiones, viviendo en un torbellino en donde el tiempo no existe; se va como agua, de
pronto no sabes ni en donde estás. Despiertas en un hotel y te duermes en otro, te subes a un avión y
viajas durante doce horas para llegar a tu destino y sin glamour alguno, corres por los largos e
interminables pasillos de diferentes aeropuertos, para alcanzar tu conexión a otro país. Te despiden
en un idioma y te reciben en otro; estás mal alimentada comiendo lo que sea que esté a tu alcance,
pierdes horas de sueño, horas de convivencia con los tuyos, horas, días, meses de tu vida. Los
productores quieren que te presentes en su
show, y todo el mundo quiere tener algo que ver contigo;
quieren un pedazo de ti, un trocito tuyo; mucho más cuando te ponen el titulo del “Rey Midas de los
ratings
”, te ven con ojos de Rico Mac Pato y casi sabes lo que están pensando: Con ella vamos a
hacer nuestro agosto
. Comienzas a cobrar más dinero por cada trabajo y esa cifra va creciendo cada
vez más. La fama entra en acción y en ese momento el público, los fans, entran a formar parte
primordial de tu vida pues son ellos quienes te mantienen en la cima verdaderamente.
Cuando estaba de vuelta en casa, mis hermanas me llamaban para salir e íbamos a comer o a
cenar, o nos juntábamos a ver películas en casa de alguna de ellas, pero estaba tan agotada que al
llegar a su casa me dormía en un sillón, despertándome solo para despedirme e irme a mi casa. En
otras ocasiones estaba tan metida en mi rollo, tan obsesionada con mi carrera, que no era capaz de
darme cuenta de que ellas a quien buscaban era a su mamá y a su hermanita menor, no a la mánager ni
a la artista. Mi mamá no hablaba de otra cosa más que de su producto, o sea de mí, y fuera de eso en
realidad eran pocos los temas de conversación. De alguna manera, mi madre había logrado su éxito
profesional —el prestigio y el respeto que nunca había tenido —a través de mi carrera, y eso es algo
que yo comprendo muy bien porque pude ver de cerca cómo trabajó muy duro para que yo saliera
adelante.
El hecho de que mi madre se haya dedicado tanto a mi carrera, creo que tiene que ver con que fue
una actriz frustrada que nunca llegó a realizar su sueño. Cuando era muy jovencita, mi madre era una
mujer extremadamente bella que cuando iba por la calle la gente se volteaba a mirarla. Tenía una
belleza como de aquellas divas del cine de oro, como una Rita Hayworth, y con un cuerpo exuberante
para una jovencita de quince años. Por eso en la colonia donde vivía se la pasaban cazándola tanto
los jóvenes del barrio como los hombres influyentes. Este fue el caso, por ejemplo, de don Emilio
Fernández, mejor conocido como el “Indio” Fernández, gran productor y cineasta de la época de oro
del cine mexicano que, cuando la vio, la siguió y le entregó una tarjeta de presentación para que fuera
a los Estudios Churubusco en donde le haría una audición. Estos estudios fueron muy famosos a
mediados de los cincuenta pues eran como nuestro Hollywood mexicano. Era el lugar donde se
rodaban las antiguas películas en blanco y negro; el lugar en donde se desarrolló realmente la
cinematografía de México. Pero mi madre nunca fue.
En otra ocasión un señor que vivía cerca de su casa, la invitó a que se presentara en el programa
de
Variedades de medio día. Mi madre nos contaba que siempre venían a pedirle a mi abuela que les
dejara retratarla, pero mi abuela siempre decía lo mismo: “No, no, y ¡no!”, dejando a mi madre con
la inquietud y la duda de lo que pudo haber sido. Nunca llegó a ser actriz pero sin duda lo vivió todo
a través de mí, y se convirtió en una gran empresaria, no frente a las cámaras como tal vez había
deseado alguna vez en su corazón, pero era el rostro detrás de cámaras, y eso le dio mucha fuerza en
el medio.
Cuando la fama te envuelve con toda su gloria, cuando todos te quieren, cuando todos cantan tus
canciones, cuando los empresarios se pelean por ti y te pagan doble o triple para que vayas a tal
lugar y te mandan aviones privados con todo lo que quieras, es muy fácil perder la perspectiva. Los
pies se te van despegando de la tierra y ni te das cuenta de lo que está sucediendo porque todo es
como un sueño.
La fama te saca de la realidad y te introduce a un plano en el que todo se puede; y algunas veces
esa sensación de poder me hizo hacer cosas tontas y arrogantes por el simple placer de hacerlas. Una
vez me encontraba de gira en España, y en un momento que tuvimos para divertirnos, me fui a un club
a bailar con mis colegas, mis bailarines y mis músicos que eran mis únicos amigos en aquel entonces.
Nos sentamos en un área privada VIP y comenzaron a llegar las botellas de champán. Yo me senté en
el sofá y había muchos chicos guapísimos alrededor tomándose sus copas, mirando y coqueteando
conmigo. Uno de mis compañeros me dice:
—¡Pero qué bruta eres! ¿Ya te fijaste en el fulano ese que está ahí parado mirándote y que está
guapísimo? Si yo fuera tú estaría ahí junto a él, platicándole.
A lo que mi ego de aquella época respondió:
—¿Qué no te das cuenta de que yo lo que quiero lo tengo cuando yo quiera? Mira cómo le trueno
los dedos y viene como cordero degollado hasta aquí.
Y así lo hice. Lo miré fijamente, le hice señas con mi dedo índice de que se acercara y el pobre
chico vino a conocerme. Era el bombón más guapo del antro, y vino con una amplia sonrisa a
sentarse a mi lado. Cuando estuvo sentado cerca de mí, me giré hacia mi amigo, y le dije segura de lo
que había hecho:
—¿Satisfecho? Yo lo que quiero lo tengo, y si me quiero llevar a este a otro lugar, me lo llevo. Y
si lo quiero comprar, me lo compro también.
Lo pienso ahora, y no puedo creer que haya sido capaz de decir semejantes cosas. En ese momento
yo tendría veintitrés o veinticuatro años nada más y ya me sentía una diosa. Pensaba que el mundo
estaba a mis pies y que podía controlar todo y a todos los que estaban a mi alrededor… Era
completamente inconsciente del poco control que en realidad tenemos y lo frágil que puede ser la
vida. En esa época estaba tan acostumbrada a que todo fuera siempre como yo quería, y cuando las
cosas no salían a mi manera, me contrariaba intensamente o me pegaba en lo más profundo de mi ser.
Hubo una ocasión, en particular, donde recuerdo haber sentido lo que es un golpe al ego. Llevaba
casi dos años saliendo con un novio, uno de los empresarios jóvenes que despuntaba en la sociedad
de aquel entonces. En mi mundo teníamos una relación ideal, dos jóvenes exitosos a quienes les
encantaba divertirse juntos. Pero un buen día dejó de llamarme sin explicación. Esto me sorprendió
de sobremanera, ya que sentía que era una ofensa directa a mí. ¡Nadie dejaba a Thalia! Todo lo
contrario, ¡era Thalia la que los mandaba a volar!
En esos días en que no me llamaba, decidí salir con unas amigas a un restaurante de la ciudad y
cuál no sería mi sorpresa cuando al ir entrando al restaurante él le estaba poniendo el abrigo a una
fulana para salir por la misma puerta por la que yo entraba. Al verlo me quedé paralizada, no supe
qué hacer, no supe si jalarlo y hablar con él, si bajarle el pellejo a la susodicha o darme mis aires de
grandeza al estilo María Félix, viéndolo de arriba para abajo como poca cosa. La verdad es que me
quedé parada como planta, y así “plantada”, mis amigas me arrastraron al bar y sin más
explicaciones me pidieron cinco rondas de tequila al hilo. Mientras tomaba mis tequilas venían a mi
memoria todas las veces en que yo hice lo mismo, mi estrategia era que cuando una relación ya no me
hacía vibrar, les decía suavecito, de manera indirecta, que deberíamos ya separarnos y que cada
quien se fuera por su lado. La mayoría de las veces ellos no querían oírlo y hacían oídos sordos
siguiendo el noviazgo como si nada, y yo pensaba: “No hay más ciego que el que no quiere ver. El
que es masoquista, hasta la muerte le sabe”. Así que, sin ningún miramiento, me embarcaba en otro
noviazgo. Cuando ellos se daban cuenta y me reclamaban yo les decía: “Aayyy,… pues te lo dije de
mil maneras, tú nunca quisiste escuchar”.
Esa noche, sentada junto con mi tequila, me bebí una taza de mi propio “chocolate”. Fue tan grande
esta lección que removió en mí el sentimiento de culpa y la necesidad de redimirme. Me sentí tan mal
que agarré todas las agendas que llené a lo largo de mi vida y levanté el teléfono para llamarlos uno
por uno a pedirles perdón por el daño que les había hecho. Algunos me decían, “Pero de qué me
hablas, eso fue hace más de cinco años, ya ni me acordaba…”, otros me confirmaban, “No sabes lo
que yo necesitaba oír esto de ti, gracias”. En realidad lo único que mi corazón deseaba era
escucharlos decir, “¿Sabes qué Thalia? Te perdono”, y después de hacer esto, muchos pedacitos de
mi alma volvieron a mí.
Hay momentos y circunstancias de la vida que te paran en seco. Para que no sigas por donde vas,
tienen que darte un jalón para detener tu loca carrera, tu actitud; o un sentón, o una buena bofetada
para recapacitar y despertar revalorizando tu esencia como ser humano y darte cuenta de que, ni la
fama, ni el éxito, ni el egocentrismo, pueden darte la paz y el amor que son la substancia por la cual
uno está en el mundo.
|
Очень рано в моей профессиональной карьере, а именно с того самого момента, как мы с мамой поехали жить в Лос-Анджелес, моя жизнь стала смахивать на цыганскую. Мы довольно долго колесили по странам и континентам, и все это время жили в гостиницах, перетаскивая чемоданы с места на место, из одной гостиницы в другую. Хорошо, если мы возвращались в родной дом самое большее три раза за год, не задерживаясь в нем надолго. Мне нравилась такая жизнь, потому что каждый день нас поджидало что-то новое, увлекательное, захватывающее и чарующее, и можно было быть уверенной в том, что это никогда не надоест. Мы с мамой жили счастливо, но мои сестры скучали по ней, ведь ее не было рядом с ними в какие-то особые моменты их жизни, или когда им приходилось туго, да и просто по воскресным вечерам. На долгие годы наша мама сосредоточила свое внимание исключительно на мне, хотя у нее было еще четыре дочери, которые тоже любили ее и нуждались в ней так же, как я. Но, чего бы нам ни хотелось и к чему бы мы не стремились, а дела обстояли именно так. Сестры часто думали, что я – мамина любимица, что меня она любит гораздо больше, а они просто перестали для нее существовать. Разумеется, это было неправдой, но им казалось, что они были правы, и, честно говоря, до определенной степени я их понимала. В глубине души они хотели, чтобы мама была рядом, и, видимо, поэтому не понимали также и того, что мы жили, погрузившись с головой в мою профессию, в мое творчество. Работы навалилось столько, что нам не хватало времени, чтобы собраться всем вместе в семейном кругу, как в старые добрые времена. Если мы не улаживали финансовые дела об оплате концертов по телефону, или нам не предлагали новую роль в сериале, мы решали вопросы с персоналом, бухгалтерами, адвокатами и другими людьми, связанными с нашими проектами. Помню, однажды в День Матери, мы были дома у одной из сестер, как вдруг нам позвонили и сказали, что лидера моей группы и звукорежиссера арестовали в одной южноафриканской стране, потому что они приехали туда без меня, и им не поверили, что они собираются организовать мой концерт. Деньги за выступление уже были переведены на мой счет, и группа организаторов направилась вперед, чтобы успеть все подготовить до моего приезда. Мы пытались решить этот вопрос по телефону, но это оказалось невозможным. Тогда нам пришлось оставить всю собравшуюся семью и срочно улететь, чтобы разобраться со сложившейся ситуацией. На самом деле наша с мамой жизнь была довольно бурной и неспокойной, и нам было трудно объяснить все это близким и любимым существам. В Мексике устраивается масса праздничных гуляний, связанных с весной, животноводством и местными городскими или районными празднествами, и на них всегда в избытке разного рода манежей. Манеж – это такая круглая сцена, похожая на мини-арену для корриды, вокруг которой в несколько рядов располагаются зрительские места – кресла, скамейки или просто деревянные брусья. Здесь разворачивают свои шоу популярные артисты, и здесь же проводятся всем известные петушиные бои. Можно с уверенностью сказать, что большинство мексиканских артистов прошло через эти “петушиные ристалища”. Если говорить о себе, то могу честно сказать, что петь на этих манежах было для меня труднее всего, потому что тебе приходится ждать, когда закончатся петушиные бои, когда почистят сцену, подключат музыкальные инструменты, и музыканты настроят их для того, чтобы начать свое шоу. Выступление могло начаться очень поздно и проходить с двенадцати ночи до двух часов утра. Все зависело от того, сколько продержится проигравший петух. На подобного рода “левых” концертах все оплачивается наличными, это целая теневая экономика. Однажды мама принялась ругаться с организатором одного из таких “манежей”, похожим на мафиози. “Если Вы не заплатите нам вперед, Талия не будет петь, она не выйдет на сцену,” – решительно заявила она. Ничего не говоря, мужчина выхватил пистолет и, нацелив его прямо маме в висок, угрожающе процедил: “Как это не выйдет, дорогуша?” Излишне говорить, что три минуты спустя шоу началось. Мы не делились подобным жизненным опытом с моими сестрами, чтобы не волновать их. Они видели только то, что видели все остальные люди. Нам с мамой было проще, чтобы они узнавали о нашей жизни из новостей или из печати, потому что у нас не было времени на обстоятельные беседы о том, как мы живем на самом деле. Возможно, поэтому сестрам было так сложно понять, как мы вели себя в повседневной жизни. Мы находились с ними в разных жизненных плоскостях. У сестер было время, чтобы встречаться с подругами и переживать вместе с детьми их радости и беды, ходить в кино или театр и наслаждаться жизнью. А я вместе с мамой в шарфике в это время носилась по земле со скоростью тысяча километров в час. Тяжело объяснить, что требует от тебя эта профессия, и сколько приходится работать, когда успех и слава постучались в твою дверь. Порой ты оказываешься вовлеченным в вихрь работы, проектов, разных лиц; ты живешь под давлением этого ураганного завихрения, в котором не существует времени; оно течет как вода, и внезапно ты даже не осознаешь, где ты. Ты просыпаешься в одной гостинице, а засыпаешь в другой; ты садишься в самолет и летишь двенадцать часов, чтобы добраться до какого-нибудь совсем непривлекательного места своего назначения; ты мчишься по длинным, нескончаемым коридорам разных аэропортов, чтобы долететь до другой страны. С тобой прощаются на одном языке, а здороваются на другом; ты плохо питаешься, ешь все, что было и оказывается под рукой; ты недосыпаешь, теряешь часы, которые мог бы прожить с родными, теряешь часы, дни, месяцы своей жизни. Продюсеры хотят, чтобы ты участвовала в их шоу, весь мир хочет иметь что-то общее с тобой; они хотят кусочек тебя, твою маленькую частичку. Еще больше это проявляется, если тебе присваивают титул “короля рейтингов”. На тебя смотрят глазами дядюшки Скруджа, и ты почти знаешь их мысли: “На ней мы неплохо заработаем”. За свою работу ты начинаешь получать больше денег, и эта цифра растет с каждым разом. В действие вступает слава, и в этот момент зрители и твои фаны начинают составлять основную часть твоей жизни, потому что именно они удерживают тебя на настоящей вершине. Когда я возвращалась домой, сестры звали меня к себе, чтобы встретиться, и мы шли обедать или ужинать. Мы собирались у кого-нибудь дома и вместе смотрели фильмы, но я была настолько вымотана, что, придя к ним, засыпала, сидя в кресле, и просыпалась только для того, чтобы попрощаться и пойти к себе домой. В других случаях я была настолько влюблена в свое дело, настолько помешана на работе, что не могла понять, что сестры искали в нас своих маму и младшую сестренку, а не менеджера с артисткой. Мама же говорила только о своих результатах или обо мне; помимо этого у нее было слишком мало тем для разговора. Каким-то образом маме удалось добиться успеха в своей профессии – авторитета и уважения, которых она никогда не имела, – за счет моей успешной карьеры. Я отлично это понимала, потому что могла вблизи видеть, как тяжело ей бывало, и сколько приходилось работать для того, чтобы я продвигалась вперед. Дело в том, что мама полностью посвятила себя моей карьере. Думаю, это было связано с тем, что мама и сама была актрисой, но несостоявшейся, которая так никогда и не смогла осуществить свою мечту. В юности мама была потрясающе красивой женщиной, настолько красивой, что когда она шла по улице, люди оборачивались и заглядывались на нее. Она была столь же красива, как кинодивы времен “золотого века”, как Рита Хейворт41. У нее было роскошное тело для пятнадцатилетней девушки, поэтому в районе, где она жила, за ней охотились не только все парни квартала, но и весьма влиятельные мужчины. Был, к примеру, такой случай – дон Эмилио Фернандес, более известный как “индеец Фернандес”, знаменитый продюсер-кинематографист эпохи “золотого мексиканского кино”, увидев мою маму, пошел за ней и вручил ей свою визитку, чтобы она пришла на студию “Чурубуско”, где проводились просмотры. В середине 50-х годов это была очень известная киностудия, наш мексиканский Голливуд. На этой студии снимались старые черно-белые фильмы, здесь на самом деле развивалась мексиканская киноиндустрия. Но мама так и не пошла. В другом случае один сеньор, живший неподалеку от ее дома, пригласил маму принять участие в программе “Полуденное варьете”. Мама рассказывала нам, что продюсеры приходили к нашей бабушке с просьбой разрешить им снять маму в кино, но бабушка всегда отвечала неизменное: “Нет, нет и нет!”, оставляя маму в волнении и сомнениях, кем она могла бы стать. Да, моя мама сама так никогда и не стала актрисой, но она пережила все это при помощи меня. Она стала довольно влиятельным импресарио. Да, она не мелькала перед объективом, о чем, возможно, мечтала когда-то в глубине души, но она имела свое лицо позади камер, и это придавало ей сил. Когда слава и известность поворачиваются к тебе лицом, когда все тебя любят, когда все поют твои песни, когда импресарио дерутся за тебя и платят тебе вдвое, а то и втрое, лишь бы ты пришла туда-то, когда за тобой посылают частные самолеты со всем, что пожелаешь, очень легко потерять свое будущее. Твои ноги отрываются от земли, и ты даже не понимаешь, что происходит, потому что все происходящее, словно сон. Слава выдергивает тебя из реальности и помещает в плоскость, где все возможно, и иной раз это ощущение всемогущества заставляло меня совершать глупости и быть высокомерной лишь из простого удовольствия поступить именно так. Как-то у меня был гастрольный тур по Испании, у нас выдалось свободное время, и я с коллегами пошла на дискотеку в танцклуб поразвлечься. Я была со своими девчонками из подтанцовки и музыкантами, которые в то время были моими единственными друзьями. Мы уселись в VIP-зале, и нам стали приносить бутылки шампанского. Я сидела на диване в окружении чертовски красивых парней, попивающих шампанское из бокалов, поглядывающих на меня и кокетничающих со мной. Один из моих приятелей сказал мне: - Ну и дурочка же ты! Ну чего ты уставилась на того красавчика, который остановился там, глядя на тебя? Если бы я был ты, я стоял бы рядом с ним и болтал бы. Мое тогдашнее “я” ответило дружку: - Ты что, не понимаешь, что я имею то, что хочу, и когда захочу? Смотри, сейчас я щелкну пальцами, и он придет сюда, как ягненок на заклание. Так я и сделала. Я пристально посмотрела на парня и поманила его пальцем. Бедняга подошел познакомиться со мной. Парнишка был самым красивым на дискотеке, просто конфетка. Широко улыбаясь, он подошел и сел рядом со мной. Едва он сел, как я повернулась к своему другу и сказала ему, абсолютно уверенная в том, что сделала: - Ну что, доволен? Я имею то, что хочу. Если я хочу кого-то куда-то привести, то привожу, а если хочу купить, то покупаю. Сейчас я думаю об этом и не могу поверить, что могла говорить подобные вещи. В то время мне было двадцать два или двадцать три года, не больше, и я чувствовала себя богиней. Я думала, что весь мир находится у моих ног, и считала, что могу управлять всем и всеми, кто меня окружает… Я не владела собой и абсолютно не сознавала, что мы имеем на самом деле, и насколько хрупкой может быть жизнь. В то время я привыкла к тому, что все было так, как я хотела, и если что-то получалось не по-моему, я бесилась и шумела или уходила в себя. Был, помнится, в частности, один случай, который был для меня ударом по моему же собственному “я”. Почти два года я встречалась с парнем, одним из молодых импресарио, который выделялся в тамошнем обществе. Для моего мирка у нас с ним были идеальные отношения – два молодых, успешных человека, которым нравится вместе развлекаться. Но в один прекрасный день он безо всяких объяснений перестал звонить мне, что крайне меня удивило. Я почувствовала себя очень обиженной, ведь он оскорбил непосредственно меня. Никто не бросал Талию! Наоборот, это Талия давала всем пинка, посылая в полет! В те дни, что он мне не звонил, я решила пойти с подругами в городской ресторан, и каково же было мое удивление, когда, войдя в ресторан, я увидела, как он подает пальто какой-то женщине, собираясь выйти через ту же дверь, в которую я только что вошла. Увидев его, я остановилась, как вкопанная, не зная, что делать. Я не знала, подойти ли поговорить с ним, спустить ли с него шкуру или вздохнуть в стиле Мари Феликс42, посмотрев на него сверху вниз, как на полное ничтожество. По правде говоря, я продолжала стоять, как истукан, и подружки потащили меня, как деревяшку, в бар, где, ничего не говоря, заказали мне пять порций текилы. Пока я глушила свою текилу, в моей памяти прокручивались все случаи, когда я поступала точно так же. У меня была та же стратегия. Когда отношения с парнями переставали приводить меня в трепет, я очень мягко и ненавязчиво намекала им, что мы должны расстаться, чтобы каждый шел своей дорогой. В большинстве своем они не желали ничего слушать, затыкали уши и продолжали, как ни в чем не бывало, ухаживать за мной. Про себя я думала: “Воистину нет большего слепца, чем тот, кто не хочет видеть. Если он мазохист, так до смерти им и останется”. Ничуть не церемонясь с прежним ухажером, я начинала мутить с новым соискателем моей руки и сердца. Когда же прежние кавалеры понимали, что все кончено, и начинали предъявлять мне свои претензии, я отвечала: “А-а-ай… Я же по-разному говорила тебе об этом тысячи раз, но ты не хотел меня слушать”. Той ночью, сидя с текилой в руке, я в полной мере хлебнула чашку собственного “шоколада”. Это был грандиозный урок, который вызвал у меня чувство вины и необходимость ее искупления. Мне было так плохо, что я схватила все записные книжки, которые заполнила за всю свою жизнь, и сняла телефонную трубку, чтобы одного за другим обзвонить всех и попросить прощения за ту боль, что я им причинила. Одни говорили: “Да о чем ты говоришь? Это же было пять лет назад, я уже и не вспоминал…”, другие отвечали: “Знаешь, мне было просто необходимо услышать это от тебя. Спасибо”. На самом деле моя душа хотела услышать от них только одно, чтобы они сказали: “Знаешь что, Талия? Я прощаю тебя”. После того, как я попросила у всех прощения, множество осколков моей души вернулись ко мне. В жизни есть моменты и обстоятельства, которые неожиданно останавливают тебя, чтобы ты свернул с пути, по которому идешь. Они должны наметить вехи, чтобы остановить твою безумную гонку и манеру поведения, или сильно ударить тебя, залепить тебе славную затрещину, чтобы ты собрался с мыслями и провел переоценку своей человеческой сути. Такие моменты должны дать тебе понять, что ни слава, ни успех, ни эгоцентризм не могут дать тебе спокойствие и любовь, которые являются сутью мироздания, и ради которых человек живет в этом мире.
señito – очень популярное в Мексике разговорное обращение к женщине, семейное положение которой не берется в расчет hacer agosto – устоявшееся выражение, означающее какую-то выгоду или получение прибыли 41 Рита Хейворт (Маргари́та Кáрмен Канси́но) – американская киноактриса и танцовщица, одна из самых знаменитых звезд Голливуда 1940-х годов antro – в Латинской Америке общее название разных мест развлечения, в данном случае дискотеки 42 Мария Феликс (Мари́я де лос Áнхелес Фéликс Гуэрéнья) – крупнейшая мексиканская актриса “золотого векакино”, модель, натурщица
|
© Перевод — Вера Голубкова