Thalia - Cada día más fuerte. Fama. Televisión

En una de esas semanas que teníamos libres, y que nos encontrábamos en México, recibimos una

llamada inesperada: Carla Estrada, una de las productoras de novelas más cotizadas del momento,

llamó directamente a mi mamá para hacernos una propuesta. Lo recuerdo perfectamente porque podía

ver cómo mi madre, pegada al auricular, estaba muy atenta a lo que le decía.

—Quiero a tu niña en mi novela —le dijo —. Le quiero hacer un casting, aquí las espero.

Así que fuimos. Nos citó en el foro donde se estaban iniciando las grabaciones de La pobre

señorita Limantour, la novela en la que quería que yo tomara un papel. Cuando nos vio, de manera

muy natural comenzó a hablarme del proyecto, me explicó de qué se trataba y lo que esperaba de

mí… Ahí fue que comprendí que Carla no tenía ninguna intención de hacerme un casting. Su decisión

ya estaba tomada, me quería para su novela. Yo me puse un poco nerviosa al verla tan segura de lo

que me estaba diciendo, así que en la primera oportunidad que tuve le dije:

—Carla, yo soy una actriz de teatro. En realidad yo nunca he pisado un foro de televisión y no

tengo ni idea de qué se hace ni delante ni detrás de las cámaras.

Me sonrió y con un ademán de confianza señaló:

—No te preocupes, yo te voy a enseñar. Si quieres, empezamos tu entrenamiento mañana mismo,

vente al foro, verás que no es nada difícil. Si hiciste teatro, en donde tienes que llegar hasta la última

butaca y convencer a la última persona que está sentada ahí, la televisión es más compacta, es

mágica, con tan solo una mirada eres capaz de todo. ¿Sabes lo que es un apuntador?

Abrí los ojos muy grandes y enseguida negué con la cabeza:

—No, en verdad no tengo la menor idea qué es un apuntador —respondí.

Entonces Carla me sonrió nuevamente y confirmó de nuevo la cita:

—Mañana te veo aquí a las diez en punto.

A las diez en punto llegué allá al día siguiente. Me senté en una sillita detrás de las cámaras y, con

el apuntador en el oído, fui viendo cómo se iban desarrollando, una tras otra, las escenas de la

telenovela. Ahí fue que aprendí lo que era un apuntador; un aparatito que te ponen en el oído y por el

cual te dan los parlamentos que tienes que decir y las instrucciones de tus movimientos. Lo

sorprendente para mí era ver cómo esos actores seguían las indicaciones y las líneas implantándoles

su propio estilo. Era increíble ver cómo convertían aquellas indicaciones que estaban escuchando en

el apuntador en un personaje de carne y hueso. Carla tenía razón: la televisión es mágica.

—Te voy a dejar un ejercicio que quiero que hagas continuamente —me señaló Carla —. Ponte a

oír la radio, y todo lo que vayan diciendo en la estación que hayas elegido, tú lo vas a ir repitiendo;

eso te va a servir para entrenarte a trabajar con un apuntador.

Y desde ese instante, de camino a los ensayos, o a las entrevistas, o a mi casa, fuera adonde fuera,

yo tenía mis audífonos en mis oídos y, como loquita, repetía como perico todo lo que oía.

Desde chica siempre me ha importado cumplir con lo que prometo, por lo que expresé mi angustia

ante el nuevo compromiso adquirido y el que ya tenía con el grupo. Lo que más me preocupaba era

poder dar la talla como actriz de televisión y al mismo tiempo no descuidar mi prioridad que era el

grupo. Nuevamente Carla me tranquilizó:

—No te preocupes, Thalia. Tu personaje es un personaje pequeño, sólo tendrás que venir a grabar

dos días a la semana.

Sin embargo el personaje fue creciendo porque a la gente le gustaba mucho; y de la misma forma

en que fue creciendo el personaje, fue creciendo también mi compromiso con la telenovela. Dejaron

de ser dos veces por semana para convertirse en tres o cuatro, hasta que terminó la novela La pobre

señorita Limantour en 1987 y ese fue mi debut en el mundo de las telenovelas. Carla Estrada fue una

gran maestra y con ella de la mano conocí los foros y el uso del apuntador entre otras grandes y

valiosas lecciones, entrando de esta manera al mundo de la televisión y la actuación.

Sin embargo, mientras mi carrera de actriz fue creciendo, yo seguía trabajando a todo vapor en

Timbiriche. Era como trabajar doble, pues en ocasiones salía del foro de grabación, y sin tener ni un

minuto de descanso, no más un momento para comer algo en el camino, me llevaban directamente a

un show en donde el público quería ver a todos los integrantes de Timbiriche. Muchas veces la banda

ya tenía un pie en el escenario cuando yo llegaba como ráfaga para cambiarme de vestuario y unirme

en los primeros acordes del comienzo del espectáculo. Fueron sin duda unos años de entrenamiento

forzoso, y fue allí que empecé a desarrollar la rígida —pero también multifacética — estructura

profesional que hasta el día de hoy me ha permitido adecuarme de forma natural a todo tipo de

trabajo. Fue allí que me convertí en un camaleón que, sin importar la presión que tuviera sobre mi

espalda, siempre sacaba adelante el compromiso.

Al año siguiente comenzó la grabación de Quinceañera y nuevamente Carla Estrada depositó su

confianza en mí, y me dio un papel de co-protagonista en este gran proyecto en el cual todos en la

empresa apostaban en grande. Este era un compromiso más serio, porque se hablaba de un

protagónico y con la actriz Adela Noriega, la niña consentida de las telenovelas y de la juventud de

esa época. El compromiso significaba trabajar de lunes a viernes, con un número de escenas

considerables por día, y por ende, se me hizo mucho más difícil continuar con el desarrollo de mi

trabajo con el grupo musical. Mi personaje en la novela requería todo mi tiempo dándome espacios

para alcanzar al grupo donde estuvieran presentándose, de viernes a domingo. Como Timbiriche y

Quinceañera pertenecían ambos a la empresa Televisa, era mucho mas fácil coordinar agendas,

viajes, presentaciones y grabaciones. Yo sentía apoyo de mis compañeros del grupo, nunca sentí una

mala cara o un rechazo a mi decisión de emprender a la par una carrera como actriz.

El primer día de grabación de Quinceañera, llegamos a los camerinos y me habían colocado con

tres actrices cuya actividad era muy diferente a la mía —ellas no pasaban más que unas cuantas

horas en los estudios mientras que yo, con un papel co-protagónico, prácticamente me pasaba el día

entero en Televisa. En vista de la situación, mi mamá fue a solicitar un camerino en el que pudiera

descansar entre escena y escena. “No Yolandita”, le respondieron varias veces, “no hay camerinos

libres. Esto es así, todo está llenísimo y no hay forma de mover a Thalia a otro sitio”. “No hay

problema”, respondió mi mamá, y durante tres semanas hizo que me cambiara en el baño común del

foro, diciéndoles: “Pues si no tiene su camerino, pues ni qué hacer… Y si tiene que cambiarse en el

baño común hasta el final de la novela, pues así lo hará… Y si tiene que esperar su llamado en las

bancas de los extras y vestuaristas que se localizan en los pasillos antes de entrar al foro, pues así

será…”. El punto principal que mi mamá quería señalar con su solicitud, era que si había dos

quinceañeras, dos co-protagonistas, ¿cómo era posible que una sí tuviera camerino para ella sola

mientras que la otra tenía que compartir camerino con otras personas? Lo que mi mamá estaba

buscando era que se nos tratara con igualdad. Y no sólo por buscar la igualdad protagónica, sino el

deseo de que tuviera un lugar privado, sin importar qué tan grande fuera, en el que yo pudiera llegar y

descansar de las giras o ensayos del grupo musical sin ser interrumpida por otras chicas que no

llevaban el tipo de actividad tan agotador que yo tenía.

Evidentemente, la respuesta fue inmediata y en unos días ya tenía mi camerino que me llegó como

caído del cielo, ya que sí necesitaba descansar por el estrés de trabajo que llevaba entre Timbiriche

y la novela.

Con todo lo que estaba viviendo, y a diferencia de mis compañeros en Timbiriche, mi rostro

entraba todas las tarden en los millones de hogares mexicanos que veían la telenovela. El tema

musical de la novela lo interpretaba Timbiriche, y se llamaba también “Quinceañera”. Esto fue una

estrategia de los mismos ejecutivos de la empresa para utilizar el impacto juvenil del grupo

Timbiriche, junto con la primer telenovela hecha para la juventud y en la que Televisa estaba

apostando en grande. Al terminar la grabación de esta telenovela, le di las gracias al grupo

Timbiriche pues comenzaba a tener una agenda de trabajo más comprometida y no quería quedar mal

en ninguna parte.

Cada vez que estaba en el escenario con el grupo, mi imaginación se echaba a volar, y pensaba que

toda esa gente estaba ahí para ver mi show, para verme como solista, se me borraban todos a mi

alrededor y me imaginaba yo con mi micrófono en mano al mando de mi propio show. Ya se sentía en

el grupo que cada quien andaba en su propio aire, unos con la camiseta de Timbiriche bien puesta y

otros, como yo, queriendo abrir las alas y, por qué no, tratar de volar a solas. Y así fue como por el

mismo tiempo Capetillo y yo dejamos la agrupación con una mezcla de dolor, de tristeza y, a la vez,

de excitación y de sueños en 1989.

Me ofrecieron participar en otra novela de nombre Luz y Sombra, que en realidad fue más sombra

que luz, ya que el desarrollo del libreto no fue del gusto del público. No hay que olvidar que venía

de finalizar la telenovela más popular entre la juventud de esos tiempos y de pronto, esta novela tenía

dejos filosóficos, pero que le debo el haber conocido y trabajado con Enrique Álvarez Félix, y por

quien entablé una bella amistad con su madre María Félix, La Doña, una de nuestras más grandes

divas del cine de oro en México. Sus consejos y observaciones me ayudaron mucho. Ella siempre me

decía “Thalia, la guapura entra por los pies”, y a lo que se refería era a que tanto tu forma de caminar

como tu postura determinan tu garbo y tu personalidad.

 В одну из свободных недель, когда нас не было в Мехико, нам неожиданно позвонила Карла Эстрада, одна из влиятельных продюсеров телесериалов того времени. Она позвонила напрямую маме, чтобы сделать ей предложение. Я отлично это помню, потому что могла видеть, как мама буквально приклеилась к телефонной трубке, очень внимательно слушая, что говорила ей Эстрада.

- Я хочу снять твою дочь в своем сериале, – сказала она. – Я хочу устроить ей пробы, словом, я вас жду.

Короче говоря, мы с мамой поехали на пробы. Эстрада встретила нас в задней части павильона, где приступали к съемкам сериала “Бедная сеньорита Лимантур”, и ей хотелось, чтобы я сыграла в нем роль. Когда она увидела нас, то самым естественным образом принялась рассказывать об этом проекте. Она объяснила мне сюжет фильма, и что она ждет от меня... Я тут же поняла, что Карла вовсе даже и не собиралась устраивать мне пробы. Она уже приняла решение, и ей хотелось, чтобы я сыграла в этом сериале. Я слегка разнервничалась, увидев, что она ничуть не сомневается в только что озвученном ею решении, так что при первом же удобном случае сказала:

- Карла, я – театральная актриса. По правде говоря, я никогда не была в павильонах телестудий и не имею ни малейшего представления о том, что там делается, ни перед камерами, ни за ними.

Она улыбнулась мне и, махнув рукой, небрежно заметила:

- Не волнуйся, я тебя научу. Если хочешь, начнем обучение с сегодняшнего утра. Иди на площадку и увидишь, что там нет ничего сложного. Если ты играешь в театре, то там ты должна достучаться до самого последнего зрителя, сидящего на самом последнем месте и убедить его в происходящем. Телевидение же более сжато, это волшебство, здесь ты одним единственным взглядом способна на все. Знаешь, что такое “суфлер”?

Я широко открыла глаза и, отрицательно помотав головой, ответила:

- Нет, даже не представляю, что это такое, правда.

Карла снова улыбнулась мне и твердо назначила новую встречу:

- Увидимся завтра здесь же, ровно в десять.

На следующий день я пришла туда точно в десять. Карла усадила меня на стульчик позади камер с “суфлером” в ухе. Я видела, как одна за другой развиваются сцены сериала. Тогда я и поняла, что же за зверь этот самый “суфлер”. Это маленький приборчик, который тебе вставляют в ухо; по нему тебе передают слова монолога, который ты должен произнести, и подсказывают, как ты должен двигаться. Мне было удивительно видеть актеров, которые, следуя данным им указаниям, интерпретировали их по-своему. Это было совершенно немыслимо видеть, как они превращали услышанные по “суфлеру” указания в живого персонажа из плоти и костей. Карла была права: телевидение – это волшебство.

- Я дам тебе упражнение и хочу, чтобы ты постоянно его выполняла, – заметила Карла. – Выбери себе радиостанцию и слушай ее. Ты станешь повторять все, что они скажут. Это пойдет тебе на пользу, так ты научишься работать с “суфлером”.

С этой самой минуты, шла ли я на репетиции, на встречи или домой, словом, куда бы то ни было, в моих ушах всегда были наушники, и я, как безумная, как попугай, повторяла все, что слышала.

С детских лет для меня было очень важно выполнить обещанное, поэтому я выразила свое беспокойство по поводу вновь полученного обязательства, поскольку у меня уже имелся контракт с группой. Группа стояла у меня на первом месте, и меня очень сильно беспокоило, смогу ли я, не пренебрегая “Тимбириче”, справиться с ролью и оказаться на высоте как телеактриса.

И снова Карла успокоила меня:

- Не волнуйся, Талия, у тебя маленькая роль. Ты должна будешь приходить на съемки всего два раза в неделю.

Однако роль была увеличена, поскольку мой персонаж очень понравился людям. Таким образом, по мере увеличения моей роли пропорционально росли и мои сериальные обязательства. Два съемочных дня в неделю превращались в три или четыре до окончания сериала “Бедная сеньорита Лимантур” в 1987 году. Это был мой дебют в мире сериалов. Карла Эстрада была хорошим учителем, Учителем с большой буквы. С ее легкой руки я узнала, что такое съемочная площадка, как пользоваться “суфлером” и многое другое. Таким вот образом, слушая ее великолепные и очень ценные уроки я вошла в мир телевидения и исполнения ролей.

Несмотря на все большую занятость на актерском поприще, я вовсю продолжала работать в “Тимбириче”. Работала за двоих. Порой у меня не было ни минуты на отдых, я едва успевала перекусить чем-нибудь на бегу. Как только я выходила со съемочной площадки, меня тут же везли на концерт, где зрители хотели видеть “Тимбириче” в полном составе. Много раз группа уже стояла на сцене, когда я, влетев, как молния, переодевалась и присоединялась к ним на сцене с первыми начальными аккордами нашего представления. Конечно, это были годы напряженной учебы, постижения профессии. Тогда я начала развивать в себе жесткую, но также и разностороннюю, профессиональную базу, которая до сегодняшнего дня позволяла мне естественным образом приспосабливаться к любого рода работе. Уже тогда я превратилась в хамелеона, который брал на себя последующие обязательства, не обращая внимание на груз ответственности уже имевшихся за плечами контрактов.

На следующий год начались съемки сериала “Пятнадцатилетняя”, и вновь Карла Эстрада оказала мне свое доверие. Она дала мне вторую главную роль в этом проекте, на который все его участники возлагали большие надежды. Это был более серьезный договор, и в нем говорилось о главной роли и актрисе Аделе Норьега, баловне “мыльных опер” и молодежи тех лет. Этот контракт означал рабочую пятидневку, с понедельника по пятницу, с неким количеством важных сцен на день, поэтому мне стало гораздо тяжелее и дальше продолжать свою работу в музыкальной группе. Мой сериальный персонаж требовал от меня все время, отведенное на то, чтобы добраться до места, где выступала группа с пятницы по воскресенье. Поскольку и “Тимбириче”, и “Пятнадцатилетняя” были детищем компании “Телевиса”, то было гораздо проще скоординировать между собой расписания поездок, выступлений и съемок. Я чувствовала поддержку моих друзей по группе. Я никогда не видела недовольства на их лицах, не слышала упреков по поводу моего решения начать параллельно карьеру актрисы.

В первый день съемок мы разошлись по гримеркам. Меня поместили с тремя актрисами, чья занятость была совершенно отличной от моей – они проводили в студии не более нескольких часов, в то время, как я со своей ролью второй главной героини проводила на “Телевисе” целый день. Видя подобное положение дел, моя мама собралась добиться для меня отдельной гримерки, в которой я могла бы отдохнуть в перерыве между сценами. “Нет, Иоландита, – отвечали ей много раз, – у нас нет свободных гримерок. Это на самом деле так, у нас все забито до отказа, и нет никакой возможности перевести Талию куда-нибудь еще”. “Нет проблем,” – ответила мама и на протяжении трех недель заставила меня переодеваться в общей туалетной комнате, говоря всем: “Ничего не поделаешь, если нет гримерки... Если ей суждено переодеваться в общей туалетной до конца сериала, значит так тому и быть... Если она должна ждать своего вызова на скамейке статистов и костюмеров, которые толпятся в коридорах перед тем, как выйти на площадку, что ж, так оно и будет...” Основным пунктом, на который мама хотела обратить внимание своей просьбой, было то, что в фильме было две пятнадцатилетних, две главных героини, и как это было возможно, чтобы одна из них имела отдельную гримерку в то время, как другая делила ее с другими людьми. Мама искала равного к нам с Аделой отношения и не только этого. Ей хотелось, чтобы у меня было личное местечко, пусть и не такое большое, куда я могла бы прийти и отдохнуть от гастролей и репетиций музыкальной группы, и где мне не мешали бы другие девушки, которые не вели столь активный и изнурительно-выматывающий образ жизни, какой был у меня.

Со всей очевидностью ответ последовал незамедлительно, и уже через несколько дней у меня была собственная гримерная, которая была для меня божьим даром. Мне было необходимо отдыхать от нервного перенапряжения, которое мне приходилось выдерживать, разрываясь между “Тимбириче” и сериалом.

Вместе с тем, что я переживала, и в отличие от моих друзей из “Тимбириче”, мое лицо каждый вечер входило в дома миллионов мексиканских семей, смотревших сериал. Музыкальная тема сериала была исполнена “Тимбириче” и называлась так же, как и фильм “Пятнадцатилетняя”. Такова была стратегия самих менеджеров студии – попасть в “яблочко”, совместив молодость участников группы “Тимбириче” с первым сериалом, снятым для молодежи, на который “Телевиса” делала огромную ставку. Закончив съемку в этом телесериале, я от души поблагодарила всех ребят из группы “Тимбириче” за то, что их рабочее расписание было крайне неудобным, и я никоим образом не хотела оказаться неблагодарной.

Каждый раз, когда я находилась вместе с группой на сцене, мое воображение пускалось в полет, и я думала, что все эти зрители находятся здесь, чтобы посмотреть на мое выступление, посмотреть на меня как на солистку; все окружающие меня на сцене люди исчезали и я мысленно представляла себя с микрофоном в руке во власти собственного шоу. В группе уже чувствовалось, что каждый находится в своем собсвенном мире, в своей атмосфере. Одним было хорошо и в футболке “Тимбириче”, а другим, как я, хотелось расправить крылья и устремиться в одиночный полет. Так уж получилось, что мы с Эдуардо Капетильо в 1988 году одновременно покинули группу со смешанным чувством боли и грусти, но в то же самое время возбужденные и опьяненные мечтами.

Мне предложили поучаствовать еще в одном сериале под названием “Свет и тень”, который на самом деле стал скорее тенью, чем светом, потому что развитие сценария зрителям не понравилось. Не стоит, однако, забывать, что совсем недавно подошла к концу очень популярная среди молодежи тех лет “мыльная опера”, – и вдруг этот сериал с налетом философии, который дал мне возможность познакомиться и поработать с Энрике Áльваресом Фéликсом³², и благодаря которому началась моя крепкая дружба с его матерью Марией Феликс³³,Доньей, одной из наших самых прославленных и знаменитых див мексиканского “золотого кино”. Мне очень помогли ее советы и наблюдения. Она всегда говорила мне: “Талия, красота начинается с ног”. Под этим она подразумевала, что твоя походка, как и осанка определяют твое изящество, грациозность и своеобразие.

co-protagonista – один из главных персонажей фильма или спектакля, но не самый главный

³² Энрике Áльварес Фéликс (1934 – 1996) – мексиканский киноактер

³³ Мария Феликс ( 1914 – 2002) – наст. имя Мари́я де лос Áнхелес Фéликс Гуэрéнья, мексиканская модель, натурщица, крупнейшая актриса золотого века мексиканского кино