| La música ha sido parte de mi vida, crecí con ella en muchas de sus variantes, y despertó en mi una selección natural con la cual comencé a desarrollar mi propio gusto melódico desde muy temprano. Alrededor de mis siete años, había un grupo musical que me gustaba mucho, estaba formado por niños españoles y se llamaba Parchís. Me sabía todas sus canciones y cuando los veía en la tele me aprendía su coreografía. Fue entonces cuando mi hermana Laura le contó a mi mami que uno de sus amigos, Paco Ayala, estaba formando un grupo infantil y que las audiciones las estaban haciendo en la disquera Peerless, famosa en su tiempo por tener como su cantante excluso al incomparable Pedro Infante; hasta la fecha, mi ídolo. Ni tardas ni perezosas nos lanzamos a las audiciones y en cuanto me dijeron lo que tenía que cantar, lo hice lo mejor que pude. Después me dijeron que esperara en un cuarto y minutos más tarde estaba dentro del grupo, junto con dos niños y una niña que se llamaban Paquito, Alejandro y Valeria. El nombre original del conjunto era PacMan, e interpretábamos el tema alusivo al nombre del grupo que era un personaje de videojuegos muy famoso en ese momento y que se dio a conocer con la salida del Atari. Ese fue el juego más importante de toda una generación en el mundo entero, por lo tanto, nuestro tema fue muy bien aceptado y muchos cantaban con nosotros: Es pequeño y redondito con la boca grande y quiere comer, y le gustan las golosinas, y también los malvaviscos, tiene tanta hambre que todo se engullirá… ese es PacMan. Pero al poco tiempo de haber comenzado surgió un problema por copyright o derechos de autor, así que tuvimos que cambiar nuestro nombre y acabamos llamándonos Din Din. Grabamos un amplio repertorio que más adelante dio origen a cuatro discos. Ensayábamos en el garaje de mi casa todas las coreografías, con mi grabadora de Hello Kitty amarilla que era mi contribución debido al bajo presupuesto de nuestro naciente grupo. Aun así, salíamos a “pueblear”, o lo que es lo mismo, íbamos de pueblo en pueblo llevando nuestro show infantil a diferentes partes de México. Para no perder clases, esto lo hacíamos durante nuestras vacaciones de la escuela que eran solo dos meses al año, y durante los fines de semana. En aquella época yo estaba estudiando en el Liceo Franco-Mexicano y la prioridad era esa, seguir con mis estudios. Estos singulares horarios no fueron difíciles de acordar con el representante ya que para él también eran prioridad nuestros estudios. Es por eso que los ensayos se llevaban a cabo siempre después de clases y de hacer las tareas. Como nuestro público era también chicos de escuela, las presentaciones las hacíamos los fines de semana, lo cual nos venía como anillo al dedo. Así que en unas vacaciones de Semana Santa, surgió la idea de presentarnos en uno de los centros vacacionales más concurridos de México. —Nos vamos a Acapulco —nos dijo un día la producción —. Vamos a presentarnos en el hotel Marriot… les va a ir muy bien chicos. Usualmente nuestras presentaciones eran pequeñas y modestas, así que esto representaba una nueva inversión en vestuario y en el desarrollo de un nuevo show. Era una gran oportunidad para nuestro grupo ya que era una cadena hotelera muy importante la que nos contrataba. Así que nos fuimos para Acapulco muy ilusionados porque, además de presentarnos con nuestro show, en nuestras cabecitas rondaba la idea de vacaciones en la playa, soñábamos con meternos en el mar… pero nada más lejos de la realidad. ¿Vacaciones? Sí, pero para los demás. Nosotros, ¡a trabajar! Por ser Semana Santa, Acapulco estaba llenísimo. Teníamos que anunciar la presentación de nuestro espectáculo durante el día, así todos los días, de once de la mañana a una de la tarde, nos vestían de “payasitos” con peluca, nariz roja, zapatos de colores y clásico traje de manga larga a rallas y pequeñas borlas de algodón que semejaban botones en el pecho, y nos hacían caminar por toda la playa. La arena se nos metía por los zapatos y los inclementes rayos del sol nos quemaba atravesando la peluca, el maquillaje se nos derretía en la cara metiéndose en nuestros ojos. No importando cuál fuera nuestra condición, teníamos que repartir boletines para que vinieran a vernos actuar, mientras veíamos a todos los demás niños divirtiéndose en la playa, metiéndose al mar y disfrutando de sus vacaciones… Para nosotros divertirnos no era una opción. Ya para después de la comida, estábamos subidos en el escenario cantando y bailando nuestro mejor repertorio para los niños que se encontraban reunidos en el salón, mientras sus padres aprovechaban esa hora para irse de shopping, tomarse una piña colada o alguna bebida refrescante. Este “showsito” les daba la oportunidad de tener un respiro, el cual aprovechaban al máximo, mientras sus hijos se entretenían con nosotros. Nuestra gran oportunidad se presentó cuando Televisa, la gran cadena televisiva en México, lanzó un innovador show infantil que inmediatamente se metió a millones de hogares a través de la pantalla chica, creando una sensación entre los niños y jovencitos del hogar. El show se llamaba Juguemos a cantar, una versión infantil de lo que hoy día es un programa como American Idol o The X Factor. Concursamos entre miles de participantes. Fue en esa ocasión que me encontraba por primera vez como cantante en un foro de televisión, viendo el movimiento de las cámaras y la gente corriendo de un lado a otro. El público, con gran expectativa, esperaba el inicio del programa, que por supuesto era en vivo, y nosotros cuatro con nuestros papás o mamás tratando de controlar las mariposas que revoloteaban insistentemente en nuestros estómagos. El presentador anunció con su voz rotunda: “Y ahora con ustedes el grupooo… ¡DIIIN DIIINNNNN!”. La sala se llenó de aplausos y entonces comenzamos cantando “Somos alguien muy especial”. Los nervios me consumían, las piernas las sentía como de hilo, sólo veía las caras de la gente que estaba en el estudio viéndonos con atención, acompañándonos con palmadas, lo que permitió que mi nerviosismo se fuera diluyendo poco a poco, a medida que avanzábamos con la canción. Al final quedamos en muy buen lugar y de ahí surgieron más oportunidades para trabajar. A partir de ese momento, nos presentábamos en vivo en diferentes partes del país, principalmente los sábados y los domingos, para el entretenimiento de la familia. En total, nuestras giras de fin de semana duraron cerca de un año. Tiempo después el grupo se deshizo y cada quien entró a estudiar a diferentes secundarias por lo cual nos fue imposible seguir reunidos. Sin embargo, mi mamá no permitió que mi carrera se quedara en eso. Se movió de tal manera que un día llegó a la casa y sin gran preámbulo me anunció: —Hijita, te tienes que preparar porque vas a concursar como solista en Juguemos a cantar, y ya tenemos la canción, se llama “Moderna niña del rock”. ¡Así que, a trabajar en canto y coreografía! Y con esto comencé a prepararme. Mi mamá mandó poner en las dos puertas de mi closet unos espejos grandes que las abarcaban completamente de techo a piso; frente a ellos, y con mi inseparable casetera de Hello Kitty, empecé a crear mi propia coreografía sobre el demo que la compañía disquera, que vendía el disco oficial del programa, me había dado. También me dediqué a crear el vestuario en el cual yo me visualizaba. Quería que fuera con grandes hombreras en pico, futurista, de tipo espacial, con tela de lycra de efecto liquido y de color morado. Obviamente quería que tuviera un toque semejante a mis artistas favoritos de esa época: Prince y su Purple Rain. Entre hojas de papel con mis bosquejos, lápices de colores por todos lados y mi canción sonando a todo volumen, empezó mi sueño a hacerse realidad. El día del concurso —vestida con mi diseño, de color morado, con unos calentadores de lentejuelas moradas que me cubrían todas las piernas, y el grupo de baile que el productor de danza me había puesto para bailar la coreografía que había creado en el mundo mágico de mi habitación — salí decidida a contagiar a ese público que acabó palmeando mi canción. Para cuando terminó el show obtuve uno de los cinco primeros lugares y al día siguiente en todos los periódicos, se hablaba de la “Niña del Rock” que se había ganado al público con su actuación. Ya de regreso a casa pude sentir la misma felicidad y magia que cuando Titi llegó coronada como reina. Pero en este caso, mi corona y mi cetro fueron los aplausos y el cariño que ese público me dio. En el verano de ese año, se presentaba una obra de teatro llamada Vaselina, la cual se basó en la película Grease estelarizada e inmortalizada por John Travolta y Olivia Newton-John. La adaptación se había hecho por Julissa, actriz mexicana de renombre muy famosa en la época del rock and roll. El grupo que interpretaba a los principales actores era el grupo juvenil más famoso de los ochenta en México (algo similar a lo que es hoy en día Glee, o los cantantes más famosos que han salido de las series de Disney Channel) y se llamaba: “Timbiriche”. Todos los chicos de mi edad éramos fans de Timbiriche, así que para el día de mi cumpleaños le pedí a mi mamá que me llevara al teatro a ver Vaselina. Días antes, ella fue a cobrar las regalías de mi presentación en Juguemos a cantar, a la ANDA y a la ANDY, asociaciones que protegen el trabajo de los actores y cantantes en México. Estaba en las cajas administrativas, cuando se encontró a Julissa, y aprovechando el momento ella le comentó de mi cumpleaños, y que mi regalo iba a ser ir a ver la obra. Le pidió que por favor le apartara dos buenos lugares para cuando compráramos las entradas en el teatro. Julissa hizo tal cual le pidió mi madre y dejó indicaciones precisas, asignándonos dos de los mejores lugares al centro de la platea y cerca del escenario. Mientras yo estaba concentrada viendo la transformación de Sandy, de niña buena a una rebelde guapísima, mi mamá se acercó a mí y me dijo al oído: —Un día tú te vas a poner esa chamarra de cuero… ya verás que te la vas a poner. Yo sólo atiné a decirle: —Shhhhhhhhhh, mamá.… no me dejas oír. Cuando la obra terminó pasé a los camerinos a saludar a una amiguita que estaba en el coro, y ahí me topé de frente con Julissa y con su directora de escena, Marta Zabaleta. —Oye, ¿tú no eres la que cantó “Moderna niña del rock”? —me preguntó Marta Zabaleta. Cuando le dije que sí, no tardó en proponer: —En estos días tengo audiciones, ¿por qué no te vienes para hacer una prueba? Y así fue. Esa semana hice la prueba. Con toda la ilusión de mi madre y mi nerviosismo, me paré en el escenario de ese teatro y, frente a un pequeño grupo de personas y la gran mayoría de butacas vacías, comencé a cantar y a decir el parlamento que me habían dado para mi prueba. Me sentí satisfecha con lo que hice, por alguna razón no tenía nada de nervios y sabía, en mi interior, que iba a quedar. Pasé la prueba y me dieron primero un papel en coros, lo que llamamos árbol tres, sombra “b”, o sea, era el relleno y la última del coro. Más adelante hice algunos de los papeles secundarios. Pero de tanto ver la obra llegué a aprenderme todos los parlamentos de todos los personajes, la obra de pies a cabeza. Cada movimiento, cada ademán, los bailes, las pausas… todo. Yo seguí haciendo mi trabajo en los papeles secundarios que me daban hasta que un día alguien me dijo: —Te llama Marta Zabaleta. Me ilusioné un poco pues ya sabía que Sasha, la chica que tenía el estelar, debía realizar unas cosas personales que la harían ausentarse de la obra por algunos días. Ya en su oficina y mirándome muy seriamente a los ojos, Marta me dijo: —¿Crees poder hacer el papel de Sandy? —¡¿¡Yooo!?! —respondí perpleja. ¿Podía ser verdad lo que estaba escuchando? ¿Me estaba diciendo la directora de escena que si podía hacer el papel principal? Mi cabeza giraba de la emoción. —¡Por supuesto! —añadí, tratando de contener la emoción —. ¿Para cuándo? Sin dejar de mirarme a los ojos, la directora respondió: —Para mañana… ¿Realmente crees que vas a poder? Y sin reflexionar en nada aseguré respondiendo: —¡¡Sí!! Esa misma noche y por primera vez en mi vida, me enfrenté a una migraña con aura masiva, la cual me llevó por unas horas al hospital. En urgencias me pusieron tranquilizantes por medio intravenoso para dormirme, mientras pasaba lo peor del episodio de migraña. Pero eso sí, al día siguiente cumplí mi palabra y me presenté a trabajar. Yo era Sandy. En el momento en que me estaba poniendo la chamarra de cuero negra, que es el momento en que Sandy se transforma de dulce a pantera, me vi nuevamente sentada viendo la obra, y mi mamá diciéndome al oído: “Tú te vas a poner esa chamarra de cuero”. La profecía se había cumplido. A partir de esa primera representación seguí haciendo de Sandy cuando Sasha no se presentaba. Más adelante me quedé con el personaje en una segunda puesta en escena de Vaselina que se hizo sin Timbiriche, solo con Benny Ibarra que hacía el personaje de Danny. Después de 600 representaciones, y el éxito rotundo de la obra, Luis de Llano, el productor y empresario más exitoso de ese momento, habló con mi mamá de la posibilidad de que yo me integrara al grupo Timbiriche. Sasha dejaba la agrupación por motivos personales y necesitaban un reemplazo. A de Llano le había gustado mi desempeño como Sandy en la obra y quería ofrecerme el puesto. Ahí comenzó una nueva etapa en mi carrera como artista, y toda una serie de retos que jamás me imaginé. El primero siendo que llegué al grupo como una intrusa entrando de lleno en la vida de un equipo de niños que ya se habían convertido en una pequeña familia cerrada. Tuve que pagar el precio de ser la niña nueva, un alto precio para sostenerme dentro del grupo. Timbiriche estaba, en esa época, en el pináculo de la popularidad y hubiera estado loca al rechazar una oferta para entrar a formar parte del grupo. Pero cuando Luis de Llano ya cerraba el trato con mi mamá, el contrato a firmar era que mi mamá prácticamente cedía los derechos para que me manejara Televisa en imagen, video, voz, merchandising, todo lo que tenía que ver con la marca Timbiriche, incluyendo también que viajaría sola con los demás niños al cuidado del mánager que se ocupada del grupo. Pues a mi mamá no le gustó nada esa condición así que hubo junta familiar para hablar del tema. Mi mamá decía que si ella no estaba pegada a mí, no permitiría en absoluto que entrara al grupo, mi hermana Titi decía que me enviaran de interna a un colegio en Suiza, mi hermana Laura decía que era una magnífica oportunidad… todo el mundo tenía su opinión y la familia se conmocionó. Yo lo único que hacía era llorar porque veía cómo mis sueños se desvanecían, justo ahora que los tenía por fin tan cerca. Ni mis súplicas, ni mis lágrimas hicieron retroceder a mi mamá; si no iba con ella a todas partes, simplemente no me iba a dejar ir. Así se lo dijo a Luis de Llano y él, sin inmutarse, aceptó. Estuvo de acuerdo para que ella me acompañara a todos los viajes, pero sí le advirtió que no habría comodidades, ni horarios flexibles, ni lujos. A mi mamá no le importaba nada de eso, solo se quería asegurar de que su hija adolescente no anduviera sola por el mundo, así que aceptó. Y así empezó la aventura de Timbiriche. Como niños adolescentes con fama y en lo más alto de su popularidad, ser parte de Timbiriche era vivir en un mundo de irrealidad total. Todo lo que pedíamos nos lo daban, todo lo conseguíamos y nos sentíamos intocables, poderosos, éramos como dioses. Todo el mundo quería estar con Timbiriche, tocar a Timbiriche, ser un Timbiriche… Fue un grupo que realmente creció con sus fans, y eso no es fácil, pocas agrupaciones se sostuvieron como esta. Inicialmente Timbiriche fue una contrapropuesta del ya famoso grupo español Parchís, o de Menudo en Puerto Rico, pero con un sonido más pop y con una imagen de seis carismáticos niños uniformados con trajes de colores básicos tipo espacial. Inicialmente se llamaban “La Banda Timbiriche”, compuesta por Benny Ibarra, Sasha Sokol, Diego Schoening, Paulina Rubio, Mariana Garza y Alix Bauer; todo el concepto era atractivo para un mercado de niños sedientos de novedades. Desde las portadas de los discos, los logotipos del nombre y los himnos de las canciones, destaparon un furor entre miles de chicos. Más adelante se fueron incorporando nuevos miembros a la banda como Erik Rubin. Cuando Benny y Sasha dejaron La Banda, nos incorporamos Eduardo Capetillo y yo y, en ese momento, la agrupación cambió de nombre para llamarse simplemente “Timbiriche”. Ya para entonces eran los ochenta: los vestuarios eran más atrevidos, las letras eran más contundentes y de niños pasamos a ser adolescentes con toda la fuerza de nuestra edad, creciendo al mismo tiempo con nuestros seguidores. Mi mamá era la única mamá que viajaba con nosotros. Nos pasábamos días completos viajando en camiones, comiendo en el camino snacks, sándwiches, aguas, refrescos, durmiendo en el trayecto. Mi madre aguantó todo y creo que el hecho de estar cerca de mí en esos primeros años, me guardó de ser devorada por los “lobos” que merodeaban buscando juventud para comerla. Sin embargo, para el resto del grupo era algo completamente raro e incomprensible: “¿Una señora que está viendo lo que hacemos, con la nueva que ocupa el lugar de Sasha? ¿Qué hace aquí esta intrusa?”. Los demás integrantes del grupo levantaban su voz en protesta, lo que causó muchas rencillas y problemas en mis inicios en el grupo, malas caras, malas actitudes, miradas, cuchicheos, burlas y, sobre todo, la indiferencia de las chicas ya que al ser la nueva del grupo, los muchachos se disputaban quien se ganaría mi cariño. Esa parte fue la que hizo que no todo fuera tan difícil, era divertido ver cómo Diego me invitaba a comer una hamburguesa, al llegar a mi casa veía un ramito de flores que Capetillo me había enviado y Erik se sentaba siempre a mi lado en los ensayos de la coreografía, para platicar muy animadamente, con sus ojitos brillantes y coquetos. Fue difícil mi entrada al grupo, entendía la unión y el amor que había entre ellos, y más tarde, con la sabia ayuda del tiempo, hasta llegué a sentirla yo misma al vivir esa hermandad tan bonita. Pero el principio, con las que lo sufrí más fueron con las chicas —Mariana era la más madura para su edad, viendo las cosas desde un punto de vista más objetivo, más ecuánime, ella era mi compañera de cuarto, fue muy dulce conmigo y, durante el tiempo que pasé en el grupo, fue un apoyo muy importante para mí. Alix vivía en su mundo, y yo ni le iba ni le venía; y creo que a la que más trabajo le costó aceptarme fue a Paulina, pues había perdido a Sasha que era su mejor amiga. Sasha y Paulina eran del mismo signo, cumplían años el mismo día, eran muy buenas amigas, casi como hermanas, así que la sorpresiva salida de Sasha no le cayó nada bien a Paulina, y mucho menos que entrara otra, fuera quien fuera, a “remplazar” a su mejor amiga. Es por eso que al principio nos costó mucho trabajo, pero más adelante llegamos a tener una relación de mucho cariño y una hermosa amistad. Pasados los meses yo me convertí en un pez en el agua dentro de la agrupación y mi mamá comenzó a sentirse más segura de las personas que se hacían cargo de nosotros en las giras. Así que poco a poco empezó a dejarme ir sola a los viajes que principalmente se llevaban a cabo dentro de México y más adelante cruzando fronteras a Centroamérica y Suramérica. Para fines de 1987 y principios de 1988 el grupo empezó con grandes giras, y con un éxito mas allá de lo explicable para adolescentes de quince a dieciséis años. Pasamos meses enteros en que no llegábamos a casa ni para cambiarnos de ropa. En cada ciudad a la que íbamos nos perseguían legiones de fans (hasta había algunos que nos seguían de ciudad en ciudad), y teníamos pisos enteros de hoteles cerrados para nosotros… Nos volvimos famosos antes de entender realmente lo que era la fama y todo eso comenzó a despertar un principio de excentricidad en nosotros. Empezamos a darnos cuenta del poder que teníamos y claro, el primer instinto fue abusarlo. Recuerdo por ejemplo una vez que teníamos un rato libre y estábamos tirados en un cuarto de hotel viendo películas. Como no podíamos salir y realmente no teníamos nada que hacer más que estar frente al televisor, alguien dijo: “Tengo hambre… ¿Vamos a ordenar de comer?”. Otro contestó: “¿Qué ordenamos?”. Y a un tercero se le ocurrió: “¡Pues todo el menú!”. Así que con toda tranquilidad levantamos el teléfono y ordenamos todo el menú. Todo. Al rato empezaron a llegar charolas y charolas con ensaladas, sopas, carnes, pollos, hamburguesas, postres, helados, y ¿para qué? Para que solamente picáramos un poquito de aquí, un poquito de allá. Fue un verdadero exceso culinario. Éramos un grupo de niños entrando en la pubertad, teníamos las hormonas alborotadas, la energía que brotaba por nuestros poros y un sinfín de ideas que necesitaban salir de alguna manera de nuestro interior. Nuestra vida no era normal y, fuera de los momentos de conciertos y de ensayos, casi siempre estábamos encerrados en una habitación, como leones enjaulados; así que dábamos escape a tanta intensidad de formas diferentes. En ocasiones abríamos los extinguidores contra incendios para corretear por los pasillos de los hoteles enfundados en nuestros pijamas, a las dos de la mañana. Una vez, solo por hacer algo y matar el aburrimiento que nos carcomía, decidimos aventar las maletas de los músicos por los balcones del hotel hacia la piscina. Al caer toda su ropa salió volando por todas partes, desparramándose por las ramas de los árboles y en la piscina… Esos eran nuestros escapes, nuestras travesuras de niños… Como gran parte de nuestro tiempo lo pasábamos en hoteles y trabajando, algo teníamos que hacer para no enloquecer y reclamar nuestra niñez y fueron este tipo de travesuras las que nos permitieron seguir siendo lo que éramos… niños, unos niños preadolescentes con poder… con mucho poder. Ya para entonces yo había dejado mi escuela, el Liceo Franco-Mexicano, al finalizar la secundaria; y los mánagers de Timbiriche habían conseguido meternos a una escuela mucho más flexible para continuar nuestros estudios de preparatoria en la Ciudad de México, así que si no estábamos viajando regresábamos a nuestros estudios. |
Музыка была частью моей жизни, я выросла на ней. Я слушала совершенно разную музыку, и во мне сработал, если можно так выразиться, естественный отбор. Я очень рано начала развивать свой собственный музыкальный вкус. Когда мне было около семи лет, была одна испанская музыкальная группа, которая мне очень нравилась. Она называлась “Парчи́с” и состояла из одних девочек. Я знала все их песни и, когда видела их по телевизору, то училась танцевать, как они. Как раз в то время, Лаура рассказала маме, что один из ее друзей, Пако Айала, создает детскую группу, и проводит прослушивания на звукозаписывающей студии “Peerless”, в свое время знаменитой тем, что именно здесь записывал свои песни несравненный Педро Инфанте, по сей день являющийся моим кумиром. Не теряя времени, мы тут же бросились на прослушивание. Когда меня попросили спеть, я сделала это как можно лучше. Потом мне сказали, чтобы я подождала в комнате, а еще несколько минут спустя я уже была в группе вместе с двумя ребятами, Пакито и Алехандро, и девочкой, которую звали Валерия. Первоначально группа называлась “Пакман”, и мы исполняли песню, перекликающуюся с названием группы. Группа была названа по имени персонажа очень популярной в то время видеоигры, выпущенной американской кампанией “Atari”. Это была самая значимая и популярная для тамошнего поколения игра во всем мире, а стало быть, и наша песня находила одобрение среди ребят. Многие подпевали нам “Этот круглый, большеротый малыш хочет есть. Ему нравятся сладости и мальвы, но он такой голодный, что проглотит все... этот Пакман”.
Вскоре после начала наших выступлений возникла проблема с авторскими правами, так что нам пришлось сменить название группы, и мы стали называться “Дин-дин”. У нас был обширнейший репертуар, положивший начало записи четырех дисков. Все танцевальные номера мы репетировали в нашем семейном гараже под мой желтый магнитофон “HelloKitty”28. Магнитофон был моим посильным вкладом, поскольку бюджет нашей недавно появившейся на свет группы был невелик. С нашим детским шоу мы колесили по всей стране, переезжая из городка в городок, из одного селения в другое, мы побывали в разных частях Мексики. Чтобы не отстать от школы, мы гастролировали только во время каникул, два месяца в году, или по выходным. В то время я училась во Французско-Мексиканском Лицее, и на первом месте была учеба. Не совсем обычное расписание мы легко согласовали с агентом группы, поскольку он тоже отдавал приоритет нашей учебе. Именно поэтому репетиции всегда проводились по вечерам, после школы и выполнения домашних заданий, а поскольку наши зрители тоже были школьниками, мы выступали по выходным, что пришлось нам очень кстати. В общем, во время пасхальных каникул на Страстную Неделю, у нас возникла идея выступить в одном из самых многолюдных центров отдыха Мексики.
- Мы едем в Акапулько, – сказал нам однажды продюсер. – Мы будем выступать в отеле “Марриот”... Туда приедет множество детей.
Обычно наши представления были небольшими и скромными, так что это выступление означало смену костюмов и дальнейшее развитие и обновление репертуара. Перед нашей группой открывались большие возможности – очень известная и весомая сеть отелей заключила с нами контракт. Короче, мы ехали в Акапулько, пребывая в розовых мечтах не только потому, что представляли новое шоу. В наших головках крутилась мыслишка провести каникулы на пляже, мы мечтали поплавать в море... но не тут-то было – реальность оказалась весьма далека от нашей мечты! Каникулы? Да, каникулы, но для других, а для нас это была работа!
Из-за Страстной Недели Акапулько был переполнен. Мы должны были рекламировать наши выступления в течение всего дня, с одиннадцати утра и до вечера. На нас напяливали клоунские парики и красные носы, разноцветные яркие башмаки и классические костюмы с длинными рукавами в полоску и маленькими хлопчатобумажными кисточками, похожими на украшения на груди. В подобном наряде нас заставляли разгуливать по всему пляжу. Песок насыпался в ботинки; нещадно палило солнце, и его палящие лучи жгли нас даже через парик; грим плавился, растекался по лицу и попадал в глаза. Наше состояние не имело значения; мы должны были раздавать рекламу, чтобы люди пришли посмотреть на наше выступление, в то время, как мы смотрели на всех остальных детей, развлекающихся на пляже, купающихся в море и наслаждающихся своими каникулами… У нас не было права на развлечения. Уже после обеда мы поднимались на сцену, пели и танцевали, исполняя наши лучшие номера для детей, собравшихся в зале, пока их родители использовали этот час для того, чтобы пройтись по магазинам, выпить “пина-колада” или что-нибудь прохладительное. Это маленькое “шоу” давало им возможность передохнуть, которую они использовали по полной программе, пока мы развлекали их детей.
Поистине грандиозный случай представился нам, когда “Телевиса”, огромная телесеть Мексики,
выпустила инновационное детское телешоу, которое посредством маленьких экранов моментально вошло в миллионы семей, найдя отклик в сердцах детей и подростков. Программа называлась “Поиграем в певцов”, это была детская версия программ, подобных нынешним “Кумир Америки” или “Х-Фактор”. Здесь я впервые как певица столкнулась с изнанкой телевидения, наблюдая за перемещением камер и суетливой беготней людей в разные стороны. Зрители с огромным нетерпением ждали начала программы, которая, естественно, транслировалась вживую, а мы четверо вместе с нашими родителями старались угомонить настойчиво кружащих в наших животах бабочек.
И вот ведущий объявил своим зычным голосом: “А теперь с вами группа… “”Д-ин…Д-и-и-ин”!”
Зал дружно зааплодировал, и мы запели “Мы – особенные”. Мои нервы были на пределе, ноги сделались ватными; я видела только лица людей, сидящих в зале, внимательно смотрящих на нас, хлопающих в ладоши в такт музыке. Поддержка зрителей позволила мне постепенно расслабиться, теперь я нервничала не так сильно, как в начале песни, а вполовину меньше.
В итоге мы заняли довольно высокое место, и с этого времени у нас появилось больше
возможностей, чтобы работать. Начиная с этого момента, мы выступали с концертами в разных частях страны, в основном, по субботам и воскресеньям, чтобы люди могли всей семьей прийти на наше шоу и развлечься. В общем и целом наши воскресные турне продолжались около года, а потом группа распалась; те, кто начал учиться в средней школе29 уже не могли собираться вместе.
Мама, конечно же, не могла позволить, чтобы моя карьера на этом завершилась. Она взялась за это
дело, и, придя однажды домой, без всяких предисловий с ходу заявила:
- Доченька, ты должна подготовиться, потому что ты будешь участвовать в конкурсе “Поиграем в
певцов” как солистка. У нас уже есть песня, она называется “Современная рок-девчонка”, так что за работу! Ты поработаешь над пением и хореографией.
С этой минуты мама взялась за мою подготовку. На обеих дверцах шкафа она велела повесить
большие зеркала от пола до потолка. Со своим неразлучным магнитофоном “HelloKitty” перед этими зеркалами я стала отрабатывать свои собственные хореографические номера под демо-диск, предоставленный мне компанией, продающей лицензионные диски с программой. Также я занялась своим сценическим костюмом, в котором я себя представляла. Мне хотелось, чтобы он был с широкими накладными плечами, в стиле футуризма, что-то такое космическое, из переливающейся лайкры фиолетового цвета. Я заведомо хотела быть похожей на моего любимого певца того времени Принса30 с обложки его диска “PurpleRain”. Среди бумажных листков с моими набросками, повсюду разбросанными цветными карандашами, под звуки громко звучащей песни начала осуществляться моя мечта, становясь реальностью. В день соревнования я была одета в фиолетовый костюм, придуманный мною и блестящие фиолетовые гольфы, полностью закрывающие ноги. Хореограф предоставил мне подтанцовку, чтобы исполнить танцевальный номер, который я придумала в магическом мире своего дома. На сцену я вышла с твердым намерением завести зрителей, которые начали хлопать моей песне. По окончании шоу я была в первой пятерке, и на следующий день все газеты говорили о “современной рок-девчонке”, которая покорила зрителей своим выступлением. Вернувшись домой, я была очарована и счастлива также, как в тот день, когда Тити, получила корону королевы красоты. Но в этот раз короной и жезлом мне служили подаренные публикой аплодисменты и нежность.
Летом того года мне довелось сыграть в постановке “Васелина”. Спектакль был поставлен по
фильму “Бриолин” с Джоном Траволтой и Оливией Ньютон-Джон. Руководила постановкой знаменитая мексиканская актриса Хулисса, которая очень сильно прославилась во времена рок-н-ролла. Главные роли в спектакле исполняли ребята из самой популярной в Мексике 80-х годов молодежной группы (что-то подобное сегодняшним “Лузерам” или певцам, вышедшим из сериалов диснеевского канала). Группа называлась “Тимбириче”. Все ребята моего возраста являлись фанами “Тимбириче”, так что на свой день рождения я попросила маму отвести меня в театр на спектакль “Васелина”.
Несколькими днями ранее мама ходила в Ассоциацию актеров и Ассоциацию певцов, чтобы
получить награду за мое выступление в передаче “Поиграем в певцов”. Эти Ассоциации защищают труд мексиканских актеров и певцов. Мама находилась в администрации, когда встретилась там с Хулиссой. Пользуясь случаем, она рассказала ей о моем дне рождения и добавила, что поведет меня смотреть спектакль “Васелина” в качестве подарка. Она попросила Хулиссу выделить нам два билета на хорошие места в театре, чтобы мы могли купить их. Хулисса выполнила ее просьбу и оставила два билета на самые лучшие места в центре партера рядом со сценой.
Пока я сосредоточенно взирала на превращение Санди из хорошенькой девочки в красавицу-
бунтарку, мама придвинулась ко мне и шепнула на ухо:
- Когда-нибудь ты наденешь эту кожаную куртку… вот увидишь – ты ее наденешь.
Я же только смогла выдавить в ответ:
- Ш-ш-ш-ш, мама… ты не даешь мне слушать.
Когда спектакль закончился, я прошла в гримерку поприветствовать подружку, певшую в хоре, и
там я лицом к лицу столкнулась с Хулиссой и режиссером Мартой Сабалета.
- Послушай, это не ты пела “Современную рок-девчонку”? – обратилась ко мне Марта Сабалета.
- Да, – ответила я ей, и она не замедлила предложить мне:
- На днях у меня будет прослушивание. Почему бы тебе не прийти и не попробовать?
Все так и было. На неделе состоялись пробы. Поддерживаемая надеждами и мечтами моей мамы,
жутко волнуясь, я остановилась на сцене пустого театрального зала перед небольшой группой людей и начала петь и читать то, что мне дали на пробы. Я чувствовала удовлетворение от того, что я делаю. Не знаю почему, но я совсем не боялась, в глубине души я знала, что останусь здесь. Я прошла отбор, и мне дали первую роль в хоре, которую мы называли третьим деревом или тенью “Б”, проще говоря, это была просто подпевка, последняя роль в хоре. Позднее я играла какие-то эпизодические роли. Я столько раз смотрела спектакль, что выучила все наизусть. Я знала назубок все роли, весь спектакль от начала до конца – каждое движение, каждый жест, танцы, паузы… словом, все от корки до корки.
Я продолжала выполнять свою работу, играя второстепенные роли, которые мне давали, пока
однажды кто-то не сказал мне:
- Тебя зовет Марта Сабалета.
Я слегка обрадовалась этому и даже помечтала, потому что знала, что Саша Сокол, девушка,
которая была звездой группы, должна была устроить какие-то личные дела, которые вынуждали ее покинуть театр на несколько дней.
Уже в кабинете, очень серьезно глядя мне в глаза, Марта спросила:
- Ты сможешь сыграть Санди, как думаешь?
- Я-я-я?! – ответила я, растерявшись. Неужели все, что я слышала – правда? Режиссер спросила
меня, могла ли я сыграть главную роль? Моя голова шла кругом от нахлынувших эмоций. – Конечно! – добавила я, стараясь скрыть свои чувства. – Когда?
- Завтра… Ты и в самом деле думаешь, что сможешь?
- Да!! – ни секунды ни о чем не раздумывая, уверенно ответила я.
Этим вечером впервые в своей жизни я столкнулась с мигренью. У меня так жутко болела голова,
что на несколько часов меня отвезли в больницу. Так мне внутривенно вкололи успокоительное, чтобы я уснула, пока проходит наихудший приступ головной боли.
На следующий день я сдержала свое слово и пришла на работу.
Я играла Санди.
В тот миг, когда я надела черную кожаную куртку, в момент превращения Санди из ласковой,
милой девушки в пантеру, я снова увидела себя, сидящую в зале и смотрящую спектакль, и маму, шепчущую мне на ухо: “Вот увидишь, ты наденешь эту кожаную куртку”. Ее предсказание сбылось.
Впоследствии я продолжала играть Санди, когда не играла Саша. Гораздо позднее, я продолжала играть эту роль во второй постановке “Васелины”, уже без “Тимбириче”, только с Бенни Ибарра в роли Данни.
После шестисот представлений и оглушительного успеха спектакля Луис де Льяно, продюсер и
наиболее успешный импресарио на тот момент, поговорил с моей мамой о возможности того, чтобы я вошла в состав группы “Тимбириче”. По личным причинам Саша покинула группу, и нужно было ее заменить. Де Льяно понравилась моя игра в мюзикле в роли Санди, и он хотел предложить мне это место. Так начался новый этап моей артистической карьеры, а вместе с ним вся череда наездов, которых я никогда себе не представляла. С самого начала я почувствовала себя самозванкой, непрошено вторгшейся в жизнь ребячьего коллектива, уже успевшего стать маленькой, закрытой для чужаков, семьей. Я была новенькой в группе, и за то, чтобы удержаться в ней, мне пришлось заплатить немалую цену.
В те годы группа “Тимбириче” была на вершине популярности, и нужно было быть сумасшедшей, чтобы отказаться от предложения стать частью этого коллектива. Луис де Льяно уже заканчивал переговоры с мамой о подписании контракта, в котором говорилось, что мама практически передает “Телевисе” права использовать и продавать мой образ, видео, голос, словом, все, что имеет отношение к “Тимбириче”. В контракт был включен также пункт о том, что я гастролирую с остальными ребятами одна под опекой менеджера, занимающегося группой. Однако маме не понравились эти условия, и она собрала всех членов семьи, чтобы обсудить эту тему. Мама заявила, что если она не будет находиться рядом со мной, то не позволит мне войти в группу. Тити сказала, чтобы меня послали учиться в швейцарский колледж, а Лаура возразила, что это был прекраснейший шанс... У каждого было свое мнение, и все семейство пребывало в жутком волнении. И только я одна одинешенька рыдала, видя, как развеиваются мои мечты, которые именно сейчас были так близки к осуществлению. Ни мои мольбы, ни мои слезы не заставили маму отступить: если она не будет ездить со мной повсюду, то она просто не позволит мне уехать. Она так прямо и сказала Луису де Льяно, и он, ничуть не изменившись в лице, невозмутимо согласился на ее поездки со мной, но предупредил, что у нее не будет ни удобств, ни гибкого графика, ни роскоши. Маме все это было безразлично, она лишь хотела быть уверена в том, что ее дочка-подросток не скитается одна по белу свету, и приняла это условие.
Так начались мои приключения в “Тимбириче”.
Быть частью “Тимбириче” означало жить в абсолютно нереальном мире, поскольку мы были очень известными подростками, к тому же на пике своей популярности. Нам давали все, что мы просили; мы всего добивались и чувствовали себя неприкасаемыми, всемогущими, мы были как боги. Все хотели побыть с “Тимбириче”, коснуться “Тимбириче”, стать частью “Тимбириче”. Мы были группой, которая на самом деле росла и взрослела вместе со своими фанами; это было нелегко и немногие группы могли это выдержать.
Изначально “Тимбириче” была контрответом уже известной испанской группе “Парчис” и пуэрториканской “Менудо”, но с более попсовым звучанием и шестеркой харизматичных по виду ребят, одетых, в своего рода, униформу – костюмы базовой гаммы цветов наподобие космических. Вначале группа называлась “Банда Тимбириче” и состояла из Бенни Ибарра, Саши Сокол, Диего Шенинга, Паулины Рубио, Марианы Гарса и Аликс Бауэр. Сама идея создания группы была более чем заманчивой, учитывая спрос детей, жаждущих новизны. Обложками дисков, логотипами имен и песенным энтузиазмом они произвели фурор среди тысяч ребят. Позднее к старожилам группы присоединились и новые члены, сначала Эрик Рубин, а когда Бенни и Саша покинули “Банду”, то и я с Эдуардо Капетильо. В этот самый момент группа изменила название и стала называться просто “Тимбириче”. К тем восьмидесятым одежда уже стала смелее, слова решительней и жестче, а мы из детства переходили в юность со всей силой нашего возраста. Мы взрослели вместе с нашими поклонниками и последователями.
Моя мама была единственной мамой, ездившей вместе с нами. Мы целые дни проводили в автобусе, перекусывая в дороге снэками, бутербродами, запивая их водой и прохладительными напитками. Там же по дороге мы и спали. Мама выдержала все. Я думаю – тот факт, что она находилась рядом со мной, защитил меня от того, чтобы быть проглоченной “волками”, бродившими поблизости в поисках “молоднячка”, чтобы съесть его. Конечно, для остальных ее присутствие было чем-то совершенно необычным и непостижимым: “Сеньора, которая смотрит, что мы делаем, она с новенькой, занявшей место Саши? Что делает здесь эта выскочка?” Остальные участники группы поднимали свои голоса в знак протеста. В первое время моего пребывания в группе это вызывало раздоры и создавало множество проблем: недовольные лица, напряженные отношения, косые взгляды, перешептывания, насмешки и, самое главное, безразличие и равнодушие девчонок, поскольку я была новенькой. Ребята спорили между собой, кто добьется моей любви. Это несколько облегчало и скрашивало мое пребывание в группе. Было забавно смотреть, как Диего угощал меня гамбургером. Подходя к своей комнате, я видела букет цветов, который посылал мне Капетильо. А Эрик всегда садился рядом со мной на занятиях по хореографии, чтобы стрелять в меня кокетливо сверкающими и очень выразительно говорящими глазами. Да, мое вливание в коллектив было нелегким. Я понимала единение, дружбу и любовь, существовавшие между ребятами. Позднее, с мудрой помощью времени, мне и самой довелось пережить это удивительно красивое чувство братства.
Но поначалу больше всего я натерпелась от девчонок. Мариана была не по годам взрослой, она рассматривала вещи с объективной точки зрения, более беспристрастно. Мы жили с ней в одной комнате. Мариана была очень добра ко мне, и все время, что я провела в группе, была для меня самой главной и надежной опорой. Аликс жила в своем мире, и я даже не подходила к ней. Я думаю, что труднее всех принять меня было Паулине, поскольку она потеряла Сашу, свою лучшую подругу. Саша и Паулина родились под одним знаком Зодиака, в один и тот же день, и вместе отмечали свой день рождения. Они были настоящими подругами, почти что сестрами, так что неожиданный уход Саши отнюдь не понравился Паулине, и еще меньше понравилось то, что со стороны пришла другая, которая станет “заменять” ее лучшую подругу. Именно поэтому поначалу нам было очень тяжело общаться друг с другом, но позднее мы сдружились, и у нас сложились очень теплые отношения.
Проходили месяцы, я стала своей в “Тимбириче” и чувствовала себя там как рыба в воде. Моя мама стала испытывать большее доверие к людям, заботящимся о нас в гастрольных турах, и мало-помалу начала отпускать меня в поездки одну. Главным образом мы выступали в Мексике, и нас возили по всей стране, но впоследствии мы вышли за пределы Центральной и Южной Америки. Конец 1987 и начало 1988 года группа встретила грандиозным турне, прошедшим с оглушительным, совершенно необъяснимым для пятнадцати-шестнадцатилетних подростков, успехом. Мы месяцами не заезжали домой, даже для того, чтобы сменить одежду. В каждом городе, куда мы приезжали, нас преследовали неисчислимые толпы фанатов (были даже такие, кто кочевал вслед за нами из города в город). Специально для нас в отелях закрывали целые этажи… Мы стали знаменитыми, не успев понять, чем же была слава на самом деле. Все это начало пробуждать в нас ростки эксцентричности. Мы начали осознавать свое могущество и, конечно же, первым побуждением было злоупотреблять этим. Я помню, например, как-то раз у нас было свободное время, мы сидели в номере отеля и смотрели фильмы. Поскольку мы не могли выходить из отеля, нам больше не оставалось ничего делать, кроме как сидеть перед телевизором. Кто-то сказал: “Что-то есть хочется… Может закажем еду?” Другой спросил: “Что будем заказывать?” А третьему пришло в голову ответить: “Да давайте все меню!” И мы абсолютно спокойно заказали по телефону все меню. Абсолютно все! Через какое-то время нам начали приносить подносы с салатами, супами, мясом, курицей, гамбургерами, десертами, мороженым. И для чего? Для того, чтобы мы клюнули чуточку отсюда и отщипнули кусочек оттуда. Это было настоящим кулинарным бесчинством.
Мы были детьми, вошедшими в переходный возраст, в нас бушевали гормоны, энергия била ключом изо всех щелей, у нас была прорва идей, которым любым способом необходимо было вырваться наружу. Наша жизнь была необычной, за исключением концертов и репетиций мы почти всегда были закрыты в помещении, как львы в клетке, так что мы давали выход нашей буйной энергии разными способами. Иногда мы открывали огнетушители, чтобы в пижамах и в пене поноситься по коридорам отеля в два часа утра. А один раз, изнывая от скуки, мы просто так, от нечего делать, решили сбросить чемоданы наших музыкантов с балкона отеля прямиком в бассейн. Пока чемоданы падали, из них вывалилась вся одежда и разлетелась в разные стороны. Часть повисла на сучьях деревьев, а часть свалилась в бассейн… Вот так мы выплескивали энергию, таковы были наши детские шалости и проделки. Поскольку бóльшую часть времени мы работали или проводили в отеле, мы должны были что-то делать, чтобы не сойти с ума и отстоять свои права на детство, а подобного род проказы позволяли нам продолжать быть теми, кем мы были… детьми, вернее, всемогущими полуподростками… очень знаменитыми.
К тому времени я уже получила неполное среднее образование, окончив Французско-мексиканский лицей. Менеджерам “Тимбириче” удалось пристроить нас в другую школу Мехико с более гибким графиком, чтобы мы продолжали учебу в подготовительном классе31, так что если мы не разъезжали с концертами, то возвращались к своей учебе.
28 “HelloKitty” – японская брендовая торговая марка, символом которой является популярный персонаж японской поп-культуры, белая кошечка Китти в упрощенной прорисовке
29 В Мексике среднее образование начинается с 7-го класса
30 Принс (Принс Роджерс Нелсон) – американский певец в стиле ритм-энд-блюз, альбом PurpleRain (1984)
ANDA (Asociación Nacional de Actores) – национальнаяассоциацияактеров
ANDY (Asociación Nacional de Interpretes) – национальнаяассоциацияпевцов
preadolescente – переходный возраст
31 После получения неполного среднего образования (9 классов) можно либо начать работать, либо выбрать один из профилей для дальнейшей учебы – академический ( подготовительные классы, готовящие к поступлению в ВУЗы), либо технические (готовят специалистов начального уровня в самых разных областях деятельности)
|
© Перевод — Вера Голубкова