| Yo nací once años después que mi hermana Ernestina, y por accidente. Digo por accidente porque después de tanto tiempo mis papás no pensaban ya en tener ningún bebé; así que yo llegué sin avisar, de sorpresa, sin ningún tipo de advertencia. Era la menor de cinco mujeres. Crecí en la Ciudad de México, en una colonia que se llama Santa María la Rivera, y que a principios de 1900 el entonces Presidente de la República Mexicana, el General Porfirio Díaz, mandó levantar para que la alta sociedad de ese entonces viviera en un área exclusiva. Es por eso que ahí se encuentran el primer teatro del “porfiriato” (del gobierno de Porfirio Díaz); la gran Sala de Justicia, que actualmente es el Museo de Mineralogía y el tan famoso Museo del Chopo, que albergaba todo tipo de colecciones: arqueológicas, etnográficas, paleontológicas, mineralógicas y biológicas entre otras, y que al correr de los años, fueron trasladadas a otros museos de la capital. Cuando mi papá construyó la casa para mi mamá alrededor de 1960, ya la colonia había dejado de ser tan importante pues muchas de las familias se habían mudado a Polanco, Chapultepec y Reforma. Para la época en que yo nací, la economía del vecindario ya iba en declive, pero yo lo recuerdo como lo más bonito. De alguna manera conservaba ese aire de importancia ya que en él vivieron algunas personalidades mexicanas como la Prieta Linda, quien interpretaba canciones vernáculas mejor conocidas como rancheras, acompañadas de mariachis; o el Dr. Atl, gran pintor mexicano, que plasmó en sus lienzos los diferentes rostros del paisaje mexicano. Las calles conservan hasta hoy en día los nombres de los pensadores, historiadores y poetas mexicanos más importantes de su época, como por ejemplo, Alzate, Amado Nervo y Díaz Mirón. Oír de la boca de papá —que, por cierto, tenía una memoria privilegiada — los poemas de cada uno de estos grandes hombres o la historia de alguno de ellos según la calle en que caminábamos, era una delicia y un privilegio sin igual. Uno de los límites de mi colonia era una calle ancha de camellón en medio, que se llamaba San Cosme. Los fines de semana le decía a mi mamá que nos fuéramos a “sancosmear”, porque el mercado de San Cosme quedaba cerca de casa y solíamos ir a curiosear allí. Era ir desde temprano al Museo del Chopo, que siempre tenía exposiciones muy interesantes y cursos artísticos de pintura, música y escultura para los niños y una sección de pulgas vestidas, que eran mis favoritas y donde todos los niños se peleaban por ver —a través de una gran lupa que estaba colocada sobre la base — las cajitas miniaturas que contenían a las pulgas. Luego, nos íbamos a comer a un restaurante chiquito que todavía existe, se llama La Tonina, donde se comía el mejor caldillo de queso que he probado, acompañado por tortillas de harina recién hechas y que, de acuerdo a mi hermana Federica, sigue siendo delicioso. El dueño era la Tonina Jackson, un luchador mexicano muy famoso de los años cincuenta. De un lado se encontraba el teatro Virginia Fábregas y del otro, a solo unos pasos, el cine Ópera, donde nos metíamos a ver la doble función: dos películas por el precio de una. En ese cine, además de las palomitas, me esperaban ansiosos los gaznates, un dulce que actualmente se encuentra en muchas partes de la Ciudad de México pero que originalmente fue elaborado por las monjitas que vivieron años atrás en la ciudad de Puebla, a dos horas de la capital. El dulce, que es como un barquillo muy suavecito, está relleno de merengue elaborado con miel y unas gotitas de limón. Es una combinación que, al probarla, te eleva por las nubes; y, por supuesto, no podía faltar mi soda de naranja favorita. Al salir del cine, ya estaba toda la fayuca montada, o sea todos los puestos de chácharas, baratijas y chucherías que no se encontraban por ninguna tienda mexicana. Los puestos tenían cantidades de cosas que se vendían solo en Estados Unidos, como secadoras de pelo, jackets, tenis Nike, juguetes, walkmans, maquillaje y muchas otras maravillas que si las describo no acabaría nunca; pero éramos muchos regresando semana tras semana al mismo lugar para ver qué cosas nuevas habían llegado. Lo más seguro es que entraban de contrabando a México. San Cosme era para mí un lugar impresionante —calles y calles de puestecitos de color rosa mexicano, como le llamamos a ese tono de rosa fuerte e intenso que pusieron tan de moda Diego Rivera y Frida Kahlo. Estos puestecitos rosa mexicano tenían una serie de focos colgados con la intención de que la gente pudiera ver todo lo que había en ellos, y cuando alguien pasaba cerca de cada puesto, gritaban para llamar la atención: “Páaaasele, pásele, páseleeeee… aquí le vendemos tres por uno, vea sin compromiso, si no le gusta se lo cambiamos… Páasele, páselee”. Por allí caminaba entre tantos vendedores mientras comía un hot cake de estilo local, gordo, mazudo, con un dulce de leche que llamamos cajeta, sobre un cuadrito de papel café, escurriendo en grasa, a manera de plato… De solo recordarlo se me hace agua la boca. Qué delicia. Mi gente, mi idioma, mi lenguaje cantadito; cánticos del pueblo que ahora me suenan a gloria en la memoria. Así fue mi infancia, rica en cultura y llena de una gama de colores y olores maravillosos. |
Я родилась одиннадцать лет спустя после рождения моей сестры Эрнестины, и родилась случайно. Я говорю случайно, потому что столько лет спустя мои родители уже и не думали обзаводиться ребенком. Словом, я родилась нежданно и без какого-либо предупреждения. Из пяти женщин в нашей семье я была самой младшей.Я выросла в городе Мехико, в районе под названием Санта Мария Ла Ривера. Этот район в самом начале XX века приказал выстроить тогдашний президент Мексики генерал Порфирио Диас для того, чтобы высший свет общества проживал в элитном квартале. Именно поэтому там находится первый “порфирианский” (времен правления Порфирио Диаса) театр, большой Зал Правосудия, в котором в настоящее время находится Музей Минералогии, и очень известный Музей дель Чопо, в стенах которого в свое время нашли приют разного рода коллекционные собрания по археологии, этнографии, палеонтологии, минералогии и биологии. Со временем эти коллекции были переведены в другие столичные музеи.Когда в 1960-х годах мой папа построил здесь для мамы дом, этот район уже перестал быть столь солидным и значимым. Многие семьи переселились в другие, более престижные, районы – Поланко, Чапультепек и Реформа. В эпоху моего рождения слава Санта Мария Ла Ривера угасала, район беднел, но я помню его самым-самым прекрасным. Каким-то образом я сохранила ту, прежнюю, атмосферу величия и значимости, ведь здесь проживали одни из величайших людей Мексики, такие как Приета Линда3, исполнявшая в сопровождении мариачи местные песни, более известные как ранчерас, или Доктор Атль4, великий мексиканский художник, отобразивший на своих полотнах самые разные пейзажи Мексики. Улицы этого района до сегодняшних дней сохраняют имена самых значительных для своей эпохи мексиканских мыслителей, историков и поэтов, например Альсате, Амадо Нерво и Диаса Мирона5. Слушать из уст отца (у которого, безусловно, была совершенно исключительная память) стихи кого-либо из этих великих людей или рассказ о ком-то из них, в зависимости от того, в чью честь была названа улица, по которой мы шли, было ни с чем не сравнимым удовольствием.Одной из границ моего района была широкая улица с газоном посередине, разделяющим проезжую часть. Она называлась Сан Косме. По выходным я говорила маме, что мы пойдем “санкосмерить” (прошвырнуться по Сан Косме), потому что на этой улице неподалеку от нашего дома находился рынок, и мы ходили туда просто погулять и поглазеть на все. Были и походы ранним утром в Музей дель Чопо, где всегда были очень интересные выставки и проходили лекции для детей по живописи, музыке и скульптуре. Находилась там и моя самая любимая экспозиция миниатюр, где все дети дрались за то, чтобы посмотреть через большую лупу, размещенную на подставке, на малюсенькие коробочки, в которых и помещались миниатюры.Потом мы шли перекусить в маленький ресторанчик “Ла Тонина”, существующий до сих пор, и там я ела самый лучший из тех, что когда-либо пробовала, кальдильо де кеса6 с только что испеченными блинами. По мнению моей сестры Федерики, они и сейчас все так же восхитительны. Владельцем ресторанчика был Тонина Джексон, довольно известный в пятидесятые годы мексиканский борец. С одной стороны от ресторанчика находился театр Вирхинии Фáбрегас, а с другой - кинотеатр “Опера”. В этот кинотеатр мы всегда заходили посмотреть сдвоенные сеансы – два фильма по цене одного. В этом кинотеатре помимо попкорна меня поджидали вожделенные пирожные с кремом. Сейчас подобные сладости встречаются в любой части Мехико, но изначально рецепт был придуман монахинями, которые много лет назад жили в городке Пуэбла, что в двух часах езды от столицы. Это пирожное представляет собой нежнейший вафельный рожок, наполненный безе из меда с кусочками лимона. Это такое сочетание, попробовав которое ты возносишься к облакам. И, конечно, я не могла упустить из виду любимую апельсиновую газировку.У выхода из кинотеатра были оборудованы места для мелкой розничной торговли, где продавали всякие мелкие безделушки и побрякушки, которые нельзя было найти ни в одном столичном магазине. Здесь было множество вещей, которые продавались только в Соединенных Штатах – фены, куртки, кроссовки Nike, игрушки, плееры, косметика и много других чудесных вещей. Если я начну описывать их все, то никогда не закончу. Мы приходили сюда каждую неделю, чтобы посмотреть, что же привезли новенького. Я абсолютно точно уверена в том, что все это провозилось в Мехико контрабандой.Сан Косме производила на меня огромное впечатление – дорожки и тянущиеся вдоль них торговые палатки цвета мексиканской розы, так мы окрестили насыщенный розовый цвет, который ввели в моду Диего Ривера8 и Фрида Кало. На палатках были вывешены образцы товара, чтобы люди могли увидеть все, что там продается. Когда кто-нибудь проходил рядом с палатками, продавцы начинали кричать, привлекая к себе внимание: “За-а-аходите, заходи, заходи-и-и… здесь продается три штуки по цене одной. Смотрите, продаем свободно, если вам не понравится, то поменяем… За-а-аходите, заходи-и”. Прохаживаясь там среди множества торговцев, я подкреплялась толстенными блинами со сгущенкой, испеченными по местному рецепту, которые мы называли “табакеркой”, держа их на маленьком квадратике промасленной коричневой бумаги на манер тарелки… Стоит только вспомнить об этом, как слюнки текут. Боже, какое наслаждение!Мой народ, язык, манера пения, народные песни, которые восторженно звучат в моей памяти.Таким было мое детство, богатейшее культурными познаниями и наполненное целой палитрой цветов и чудесных ароматов. 3 Ла Приета Линда (Enriqueta Jiménez Chagoya "La Prieta Linda") – наст.имя Энрикета Хименес Чагойа (род. в 1941г), более известная под псевдонимом Ла Приета Линда, мексиканская актриса и певица. Снялась в 30 фильмах и записала 34 альбома “ранчерас” – жанр традиционной мексиканской музыки, зародившийся на ранчо (отсюда и название), песни исполняются под гитару марьячи – музыкальные группы, исполняющие традиционные мексиканские песни, без них не обходится ни один праздник 4 Доктор Атль (Gerardo Murillo, Dr. Atl) – наст.имя Херардо Мурильо (1875-1964), мексиканский художник и писатель, написал очень много картин вулканов, которые изучал и которыми был сильно увлечен 5 Альсате (José Antoniode Alzatey Ramírez) – наст.имя Хосе Антонио де Альсате и Рамирес (1737-1799) мексиканский священник, ученый, историк, картограф, биолог, издатель “Диарио литерарио де Мехико” и “Гасета де литература” Амадо Нерво (Juan Crisóstomo Ruizde Nervoy Ordaz, Amado Nervo) – наст. имя Хуан Кристосомо Руис де Нерво и Ордас (1870-1919), мексиканский поэт и прозаик Диас Мирон (Salvador Antonio Edmundo Espiridión y Franciscode Paula Díaz Ibáñez) – наст.имя Сальвадор Антонио Эдмундо Эспиридион и Франсиско де Паула Диас Ибаньес (1853-1928), мексиканский поэт-модернист и политический деятель camellón – разделительный газон с насаждениями на проезжей части улицы pulgas vestidas – миниатюры 6 кальдильо де кеса – тушеное мясо с сыром tortillas de harina – блины 7 Вирхиния Фáбрегас (Virginia Fábregas García) – наст.имя Вирхиния Фабрегас Гарсия (1871 – 1950), мексиканская актриса, прозванная мексиканской Сарой Бернар fayuca – (лат. ам.)места для розничной торговли в каких-либо заведениях 8 Диего Ривера – наст.имя Диего Мария де ла Консепсьон Хуан Непомусе́но Эстанисла́о де ла Риве́ра и Баррье́нтос Ако́ста и Родри́гес (1886 - 1957), мексиканский живописец Фрида Кало – наст.имя Магдале́на Ка́рмен Фри́да Ка́ло Кальдеро́н, мексиканская художница, наиболее известная своими автопортретами, жена Диего Ривера |
© Перевод — Вера Голубкова