Thalia - Cada día más fuerte. Fama. La trilogía de las Marías

El proyecto que me proponía Pimstein era muy interesante, se trataba de un nuevo guión de Rosa
Salvaje que en su momento fue presentado por grandes artistas; el papel que me ofrecían lo había
interpretado Verónica Castro, actriz mexicana que había abierto el mercado internacional a las
telenovelas de nuestra patria. Ahora, el mismo productor que había hecho de Verónica Castro una
mega estrella, me llamaba a mí para ese papel, ¡wwaauuu!, no lo podía creer, yo sería María
Mercedes. Y aun cuando Love, mi tercer disco estaba ya terminado, él decidió que se integrara el
tema de María Mercedes; así que de un golpe tuve telenovela y disco nuevo.
¡Bienvenida a México!
Para grabar la novela, me dediqué en cuerpo y alma a estudiar el caló mexicano, ya que mi
personaje lo requería y necesitaba sacarlo lo mejor posible. Tuve que estudiar de todo, desde
malabarismo con gente del circo, hasta irme al mercado de Tepito para aprender el lenguaje verbal y
corporal de forma correcta; de esta manera le daba carácter a mi personaje. El éxito de la novela fue
rotundo a nivel nacional e internacional —de hecho, y según los medios de comunicación, uno de los
miles de ejemplos y cientos de historias fue lo que pasó en Vietnam, donde todo se paralizó cuando
pasaban el último capítulo de la novela, el episodio donde sobrevendría el desenlace de la historia.
Dentro de las estadísticas anuales de robo en el país, el día en el que se presentaba el final de la
novela fue el día en que más carros se robaron pues la gente los dejaba abiertos, con tal de llegar a
tiempo para ver el desenlace. Es probable que hasta los policías estuvieran pegados al televisor,
mientras que los amantes de lo ajeno hacían de las suyas.
Yo seguía con mi tren de trabajo: en la semana foros de grabación de la novela mientras los fines
de semana iba a cantar a los palenques y a hacer shows privados, sesiones de fotos para artículos de
revistas, en fin… la maquinita no paraba. Me convertí en una adicta al trabajo.
En una reunión de trabajo, Valentín Pimstein se sentó junto a mí, y con su voz pausada, con esa
esencia chilena tan educada y amorosa que me hacía sentir muy bien, me dijo, siempre hablándome
de usted como era su costumbre: “Mi’jita, usted va a hacer la primera trilogía de novelas en la
historia de la televisión. Ya le tengo sus próximas telenovelas y la llamaremos la trilogía de las
Marías”. Me hablaba con mucho cariño: “Va a ver mi’jita, usted va a ser la Pedrito Infante de mis
producciones”.
A fines de 1993 empezó la segunda telenovela de esa trilogía, Marimar. Marimar fue un personaje
en el que me sentí muy cómoda. Como mi abuela nació en La Paz, Baja California, pues el cantadito
costero lo escuché desde que era muy niña. Aunque me pusieron un maestro de fonética para
aprender las tonalidades, mi verdadera forma de practicar era hablando con mi abuela, que realmente
era una auténtica costeñita. Yo vivía en la telenovela, los vestiditos sueltos que me ponían eran tan
parecidos a los que usábamos cuando nos llevan a La Paz, mi cabello era natural, no lo tenían que
peinar, con la humedad, el calorcito y la cercanía del mar, tomaba la forma normal, dándole ese rizo
salvaje natural. Para mí, Marimar era un personaje con el que crecí en casa, era parte de mis raíces,
era real, y así lo proyecté, por lo que creo que la gente inmediatamente se conectó conmigo. Los
televidentes sintieron compasión y amor por la costeñita, y fue esa chica sencilla la que cruzó
idiomas, culturas, hasta llegar a hablar un idioma o lenguaje colectivo, el lenguaje de la esperanza y
luz al final del túnel. Así fue que Marimar fue aceptada por millones de almas en todo el mundo. La
telenovela se vio en 180 países, se tradujo en todos los idiomas, y me llevó a conocer lugares que
jamás me hubiera imaginado.
La trilogía cerraba con la tercera novela María la del barrio, que al igual que Marimar, fue un
éxito rotundo. En mi cuarto disco En éxtasis, que salió en 1995, se grabó el tema de María la del
barrio, que compartió el éxito de “Piel Morena”, cuya música y letra me dio Emilio Estefan. Esta fue
la fusión de una catapulta que me lanzó a un estrellato internacional sin paralelo. Me llovían los
contratos y las invitaciones, hice muchos shows y conciertos privados, me presenté en Viña del Mar,
y realicé los primeros viajes promocionales a los Estados Unidos. Había un equilibrio entre mi
carrera de cantante y de actriz, ya que ambas se alimentaban mutuamente.
La trilogía de las Marías fue vista por más de dos billones de personas en el mundo. De la mano
con las tres Marías, mi música llegó a diferentes lugares del orbe; buscaban el tema de las
telenovelas que, de manera estratégica, venía adentro de cual fuere mi último disco de tal forma que
se promocionaran todas mis canciones en conjunto con las telenovelas. El público compraba mis
discos y mis canciones comenzaban a ser conocidas en otros países de diferentes idiomas.
El día en que me di cuenta de que había logrado traspasar fronteras con mi música sentí que estaba
realizada profesionalmente. Mi éxito internacional ha sido uno de los sucesos más importantes de mi
carrera. Viajé muchísimo, conocí diferentes países y gente increíble; vi el mundo de una manera que
jamás podría haber soñado. No solo era el honor de que me pagaran por hacer mi espectáculo, sino
que cuando llegaba al lugar, me trataban como a una reina; inclusive la prensa de estos países me
llamaba la reina azteca, la reina mexicana, la embajadora de México, y yo como pavo real, traía la
bandera de mi México por todo lo alto. Me enorgullecía representar mi tierra mexicana. Estaba en
las nubes, literalmente; en el pináculo de mi carrera.
Cuando llegué a Manila, por ejemplo, el presidente de Filipinas me recibía con todos los honores
que se le dan a los jefes de estado. Estuve con él poniendo la primera piedra de un conjunto
habitacional, visité la presa, fui a hacer honores a los Héroes de la Patria caminado entre un vallado
de soldados perfectamente uniformados, poniendo una corona de flores como ellos acostumbran.
Visité escuelas, orfanatos y casas de cuna. Supe después por las noticias que, antes de mi llegada, en
cadena nacional, anunciaban mi llegada: “Falta una semana… Faltan tres días… Faltan dos días…
Faltan unas cuantas horas para que llegue Thalia, Marimar, María la del barrio”. Y claro, cuando
llegué, era tal la cantidad de gente en el aeropuerto que no podían ni avanzar los autos. Era
impresionante. Las calles estaban repletas de ambos lados, la gente gritaba “¡Marimar!… ¡Maríaaa!
… ¡María del barrio!”, y yo veía cientos de caritas sonrientes, gritando y algunas de ellas llorando.
Me agitaban las manos, alzaban cartelones con frases diferentes acompañadas de corazones y algunos
con pósteres de mis personajes. A donde quiera que me moviera, los ríos de gente siempre estaban
ahí. Un día que me iba a presentar en un auditorio al mediodía, nos habían dado un autobús para mover
a todo el grupo. De pronto vimos una gran cantidad de personas moviéndose, una masa humana.
—¿Qué está pasando? —preguntamos inquietas —. Parece un golpe de estado… y ese
helicóptero allá arriba…
Nos pusimos verdaderamente nerviosas, por un momento pensamos que era una revuelta popular y
que nos encontrábamos en medio de ella; pero los organizadores que venían con nosotros nos
tranquilizaron:
—Thalia, es la gente que quiere verte… y el helicóptero está cubriendo en vivo cada paso que
das en la televisión. No te preocupes —dijo. Mi mamá y yo nos miramos y él añadió —: La única
otra vez que sucedió algo así fue cuando nos visitó el Papa Juan Pablo II el 14 de enero de 1995.
Yo no daba crédito y solo atinaba a levantar mi mano y agitarla en señal de saludo.
Como todos, yo deseaba salir a conocer ese maravilloso lugar, pero tuve una experiencia que
realmente tomé como advertencia. Un día durante mi visita me llevaron a comprar unos trajes típicos
de Filipinas pues yo deseaba ponerme uno. Fuimos a una especie de mall y mis hermanas, mi mamá y
yo nos compramos casi toda la tienda, no solo trajes completos, sino también telas maravillosas para
mandarnos a hacer algunos trajes sastres. En esas estábamos cuando comenzamos a oír muchos
gritos. Se fueron haciendo cada vez más fuertes entonces nos asomamos y, como habían cerrado el
área en donde estábamos y se había corrido la voz de que yo estaba ahí, vimos que la gente estaba
golpeando los grandes vidrios que servían de puertas, a tal grado que tuvimos que salir de ahí por las
“entrañas” del edificio. Hasta llegaron a tronar el vidrio del escaparate de la tienda y estaban a punto
de romperlo.
A partir de ahí, diseñamos una estrategia para que yo pudiera salir a pasear por los lugares que
visitábamos. En una de las ciudades que visitamos llamada Sumatra, me puse un vestido largo y me
cubrí la cara —solamente se me veían los ojos — como a la usanza de las mujeres de esa región.
Para no levantar sospechas, le dije a mi guardaespaldas, un güero grandote, que caminara frente a mí
y yo detrás de él, como si fuera su esposa. Así llegamos al mercado popular donde yo quería
comprar de todo, había cosas tan bellas y tan únicas que me quedé fascinada. Pero cuando me
acerqué a pagar un objeto de escama de pescado que me había gustado, la chica que me atendió me
vio a los ojos y levanto su mano señalando con su dedo índice: “Tú eres Marimar… Marimar…”. Yo
sólo entendí Marimar, y antes de siquiera comprender lo que había pasado, mi guardaespaldas ya me
había cargado y me encontraba dentro del auto que salía a toda velocidad del área del mercado.
¿Cómo pudo reconocerme detrás del velo? Nunca lo sabré.
Algunos noticieros hicieron un balance en récords de audiencia y publicaron que en Filipinas,
quizá el país asiático donde tuvo mayor impacto social Marimar, tuvo más promoción que el
Mundial de 1998; más rating que el Superbowl y los premios Grammy. Y fue tal el impacto sociopolítico
que a mediado de los noventa cuando visité el país, el público y los medios estaban tan
enloquecidos con la fiebre Marimar que ni hicieron caso a un histórico tratado de paz que se firmó
entre las gueril y el gobierno. Como resultad al país le pusiemo el apodo tempo de “República de
Marimar”.
Yo aceptaba todas las invitaciones que me hacían en Filipinas. ¿Cómo decir que no, si ese pueblo
me había dado tanto? El problema es que yo no entendía que todos estos homenajes escondían un alto
contenido político. De alguna manera, aprovechaban mi visita para ganarse el favor del pueblo. Poco
a poco fui aprendiendo y me fui informando más, porque lo último que quería era que me utilizaran
para ganar votos y que luego los filipinos sintieran que yo estaba respaldando a cierto candidato más
que a otro. Yo soy artista, y nunca me ha interesado inmiscuirme en la política de un país; mucho
menos si no tengo todo el trasfondo político de lo que está sucediendo para poder formar mi propia
idea.
Para ese entonces, la polémica ex primera dama, Imelda Marcos, esposa del difunto ex presidente
Ferdinand Marcos, estaba haciendo campaña presidencial y me invitó a una cena para conocerme.
Tenía toda una cena preparada para mí; sin embargo, a sabiendas de lo que se sabía de ellos y de la
situación tan delicada que estaban viviendo en su país, con mucho cuidado y cortesía, declinamos su
invitación, le mandé una carta diciéndole que no iba a poder asistir. Con todo lo que habían hecho
ella y su esposo, me era imposible aceptar esa invitación. Si mis fans me veían retratada con ella
seguro iba a herir susceptibilidades. A raíz de todo este éxito, decidí grabar un disco que se lanzó
exclusivamente en Filipinas donde venía la canción “Nandito Ako”, que fue el primer sencillo que
presentamos y la primera vez que aprendí un idioma, en este caso el tagalog, especialmente para
grabar un disco, aunque fue acompañado por otras canciones en inglés.
Tan solo a una semana de haberse lanzado se me adjudicó un disco de platino. Cada país me
sorprendía más que el anterior. Uno de esos lugares fue Indonesia. Qué sitio tan interesante, su gente,
su cultura, su comida, su música y sobre todo, sus bailes. Yo deseaba tomar clases de baile indonés;
me maravillaba la perfección de sus movimientos, y sus rostros, impávidos, parecían marionetas
gigantes que no gesticulaban nada, solo movían los ojos abriéndolos de tal manera que parecía que se
iban a salir de sus cuencas; el movimiento de sus cuerpos era matemático, parecían esculturas que
habían salido de uno de sus templos y habían cobrado vida.
A partir de ese viaje integré esos movimientos en el resto de mis coreografías. En uno de los días
en que no trabajaba, y estando en Bali, me fui a visitar algunos de los pueblecitos más recónditos y,
en una ocasión, los trabajadores de las plantaciones de arroz me invitaron a sus casas, me dieron un
plato del arroz que recién habían recogido esa tarde, mientras un grupo de músicos practicaba una
música típica. Al verme tan interesada, me enseñaron a tocar el gamelan, que es una especie de
marimba, y me ponían a tocar música.
Siempre pienso que creían que verdaderamente quien los visitaba era Marimar y no Thalia, pues la
sensación que causó esa telenovela en Asia no tiene igual. El público asiático estaba obsesionado
con la costeñita. A mí me parecía muy tierno verles las caritas de ilusión cuando me tenían sentada
en su mesa, comiendo o cenando con ellos, como en la novela. Casi buscaban a mi perro Pulgoso con
la mirada a ver si lo había traído conmigo. Yo podía sentir el orgullo que emanaban al poder
compartir conmigo unos minutos de su vida, y eso me llenaba el corazón. Las señoras a veces hasta
lloraban de la emoción. Era algo que no puedo explicar, un torbellino de experiencias y emociones
que me marcaron profundamente. Pasaba de un día estar en la mesa de los aldeanos a estar al día
siguiente en la mesa del gobernador donde me honraban con una fiesta fastuosa con la elite del país,
cuarenta músicos locales y banquetes de comida que no terminaban nunca, prácticamente echaban la
casa por la ventana; y para ir de manera adecuada, ya me habían hecho llegar a mi hotel un traje
elaborado a mi medida, de las sedas más finas del país y bordado en oro. De estar en la aldea con
mis músicos del arroz, como les llamo de cariño, pasaba a estar entre los mejores músicos del país;
todos trajeados con sus mejores galas en seda.
Hubo muchos sucesos fuera de lo común que se registraron a lo largo de la historia de estas
telenovelas, como el reportaje de la UNESCO, donde señalaban que “en Costa de Marfil en África y
en París la gente paralizó muchas de sus actividades diarias” para ver la telenovela. Todavía me
emociono al recordar esos tiempos tan maravillosos. Ese éxito, no me lo esperé jamás.
Desde el momento en que aterrizábamos en el aeropuerto, ya me estaban esperando mis fans que,
en sus coches, acompañaban mi vehículo hasta la llegada al hotel. Me hacían cartas gigantescas, se
ingeniaban en pegar varias hojas carta, las enrollaban después como un papel de baño gigantesco;
eran metros y metros donde solo se leía: “Thalia te amo, te amo, te amo, Thalia te amo”. Me llenaban
de ositos, tarjetas con besos, álbumes de mi carrera, flores, corazones; y eso sucedía por toda
Sudamérica pero también se repetía en Grecia, Hungría y diferentes ciudades de Europa. Era
grandemente recibida en el viejo y en el nuevo continente. Por ejemplo en Brasil, cuando me
presentaba en los programas en vivo o en los shows, me impresionaba que cuando me veían, las
chicas se llevaban las manos a sus mejillas y se arañaban la piel, mientras lloraban gritando con
todas sus fuerzas.
Al llegar a mi hotel, veía por la ventana cómo los fans se tiraban a dormir en el suelo un día antes
del concierto para esperarme a que saliera y saludarme. En esos casos, mandaba a alguien de mi
equipo a que les comprara algo de cenar y les dijera que me ponía muy nerviosa verlos allí tirados,
que por favor se fueran a dormir a sus casa esa noche, que les prometía que al día siguiente los
saludaría. Esto me pasó varias veces en mis tours, porque cuando hacíamos shows, el club de fans
nos seguía y yo les decía que perfecto, pero con la condición de que me dejaran pagarles un hotel
porque no quería que pasaran la noche en la calle. Siempre fui muy consciente de cuidar a mis fans,
porque ellos me cuidan a mí. Ellos son para mí, mi gente, mis amigos, son los más leales. Muchos de
estos grupos de fans todavía existen y han estado conmigo desde el principio. Con los años, muchas
de las chicas han tenido hijas y hasta les han puesto mi nombre, y sus hijitas conocen mis canciones.
Eso es para mí el mejor galardón. Mi regalo, mi premio por tanto trabajo duro.
Donde me encontrara se reunían familias completas, hablándome en su idioma natal y cantando mis
canciones en español, eso era una locura. En Brasil me hicieron Reina del Carnaval de las escuelas
de samba de Rio de Janeiro; sin duda, una de las experiencias más maravillosas de mi vida. Además,
me enamoré perdidamente de Rio de Janeiro, de su comida, su música y su alegría por la vida,
inyectándome la idea de grabar en portugués para ese mercado.
Rosalinda fue mi última telenovela hasta el día de hoy, con un libreto de Delia Fiallo y producida
por Salvador Mejía. La telenovela se estrenó en 1999 y, aun cuando en México no obtuvo el rating
de las Marías, fue un gran éxito. Así también en países como Perú, Argentina, Bolivia, Holanda,
Francia, Estados Unidos, Alemania y África, fue todo un hit. Pero ya para estos momentos mi salud
estaba minada; trabajábamos muchísimo. En una ocasión en que teníamos que grabar una escena en
una antigua estación de ferrocarriles, la planta de luz no había llegado. Yo había comenzado mi día a
las siete de la mañana; eran las tres de la mañana y no llegaba la planta. No podía sentarme ni
acostarme para descansar pues ya estaba vestida y tampoco podía arrugar la ropa, por lo que me
reclinaba en una especie de tabla con pasamanos. Comenzamos a grabar como a las cuatro de la
mañana, la temperatura estaba a cuatro grados bajo cero, y nosotros vestíamos cosas muy ligeras. Yo
no sentía los dedos de los pies del frío tan terrible que hacía. Ya para cuando terminamos de grabar,
alcancé a cumplir veinticuatro horas de trabajo continuo. Cómo no iba a enfermarme. Tuve gripa y
calentura que me duró una semana, a pero eso sí, no podía dejar de trabajar.

Проект, предложенный мне Пимштейном, был очень интересным. Речь шла о сценарии ремейка “Дикой Розы”. В свое время сериал был представлен именитыми и популярными артистами. Роль, которую предлагали мне, играла Вероника Кастро, мексиканская актриса, открывшая дверь на международный рынок для телесериалов нашей страны. Теперь тот же самый продюсер, что сделал из Вероники Кастро мегазвезду звонил мне, предлагая мне эту роль. Ва-а-ау! Я не могла поверить, что стану Марией Мерседес. И хотя мой третий диск “Love” был уже завершен, Пимштейн решил добавить в него тему “MariaMersedes”, так что у меня разом были и сериал, и новый диск. С благополучным прибытием в Мексику!

Чтобы сняться в сериале, я душой и телом отдалась работе. Я изучила уличный мексиканский жаргон, поскольку моя роль требовала, чтобы я овладела им, как можно лучше. Я должна была научиться всему, начиная от жонглирования с циркачами, и заканчивая рыночным языком слов и жестов. Для этого мне приходилось ходить на рынок Тепито. Подобным образом я придавала характер своему персонажу. Сериал имел полный успех не только в нашей стране, но и за рубежом. Согласно прессе и другим средствам массовой информации, то, что произошло во Вьетнаме, было одним из тысяч примеров и сотен историй. Во время показа последней серии фильма, в которой вот-вот должна была наступить развязка истории, все замерло. По ежегодной статистике краж в стране день показа последней серии стал днем наибольшего числа автомобильных угонов, поскольку люди так спешили домой, чтобы успеть посмотреть, чем же закончится фильм, что оставляли машины открытыми. Вполне возможно, что даже полицейские в это время сидели, приклеившись к экранам телевизоров, пока любители чужого добра присваивали его себе.

Работы было невпроворот, как говорится, вагон и маленькая тележка: в будни творческие встречи со съемочной группой, по выходным я собиралась петь на закрытых площадках и устраивать частные шоу, сниматься в фотосессиях для журнальных статей, наконец... и я, как робот, безостановочно продолжала трудиться, не покладая рук. Я превратилась в трудоголика, приверженного работе.

На одном из рабочих собраний Валентин Пимштейн сел рядом со мной и спокойным голосом, от которого мне было очень хорошо, не торопясь, по-чилийски размеренно, ласково сказал мне, как всегда по привычке обращаясь на “вы”: “Дочка, Вы сделаете первую сериальную трилогию в истории телевидения. У меня уже есть для Вас следующие сериалы, и мы назовем их “Трилогия о Мариях”, – он говорил со мной с большой нежностью. – Вот увидите, деточка моя, Вы станете Педрито Инфанте³⁷ моего производства”.

В конце 1993 года начался второй сериал этой трилогии “Маримар”. Мне было очень комфортно в роли Маримар. Моя бабушка родилась в городке Ла Пас, что в Нижней Калифорнии, так что говорок жителей побережья я услышала, когда была еще совсем маленькой девочкой. Хотя мне наняли учителя по фонетике, чтобы научить меня правильному произношению, моей настоящей практикой были разговоры с бабушкой, которая на самом деле была поморянкой. В этом сериале я жила; просторная одежда, которую на меня надевали, была очень похожа на ту, которую мы носили, когда приезжали в Ла Пас; мои волосы были естественными, их не нужно было причесывать и укладывать – от влажности, солнечного тепла и близости моря они приобрели свой натуральный вид с дикими от природы кудряшками. Для меня Маримар была персонажем, вместе с которым я выросла в доме, она была частью моих корней, она была реальной, такой, как я и планировала. Думаю, именно поэтому люди немедленно отождествили ее со мной. Телезрители испытывали жалость, сострадание и любовь к молоденькой девушке с побережья. Эта наивная и искренняя простушка преодолела языковые и культурные преграды, сумев заговорить на всеобщем языке надежды и света в конце туннеля. Так получилось, что Маримар приняли и полюбили всей душой миллионы людей во всем мире. Этот сериал показали в 180 странах, его перевели на все языки. Маримар принесла мне известность даже там, где я никогда и представить-то не могла.

Трилогия о Мариях завершалась сериалом “Мария из предместья”, который так же как и “Маримар” имел ошеломляющий успех. В моем четвертом диске “En éxtasis” (“В экстазе”), который вышел в 1995 году записан саундтрек к этому сериалу. Эта песня разделила популярность с другой песней, “PielMorena” (“Мулат”), музыку и слова которой дал мне Эмилио Эстефан³⁸ . Эти две песни стали катапультой, взметнувшей меня на уровень звезд международной величины. На меня дождем сыпались контракты и приглашения на многочисленные шоу и частные концерты; я выступила на музыкальном фестивале “Вилья-дель-Мар” в Чили и совершила первые рекламные поездки в Штаты. Я колебалась в выборе между певицей и артисткой, поскольку они взаимно дополняли друг друга.

Трилогию о Мариях посмотрели более двух триллионов человек во всем мире. С легкой руки трех Марий моя музыка долетела до самых разных уголоков земного шара. Люди разыскивали песни из сериалов, и таким образом записанный с дальним прицелом на моем последнем диске саундтрек, убивал двух зайцев одновременно, продвигая и все мои песни, и сериалы. Зрители покупали мои диски, и мои песни становились известными и в других, не только испаноязычных, странах.

В тот день, когда я осознала, что своими песнями мне удалось перешагнуть границы, я почувствовала, что состоялась как певица. Мой успех на международном уровне был одним из самых значительных событий в моей профессии. Я много гастролировала, узнавала разные страны, знакомилась с совершенно немыслимыми людьми; я повидала мир так, как не могла даже мечтать. Признание и уважение выражалось не только в том, что мне платили за концерты, но и в том, что когда я презжала на место, со мной обращались как с королевой; в прессе этих стран меня называли ацтекской королевой, мексиканской королевой, послом Мексики, и я как павлин гордо несла знамя своей страны, представляя свою отчизну. Я буквально парила в облаках, находясь на вершине своей карьеры.

Например, когда я приехала в Манилу, президент Филиппин встретил меня со всеми почестями, которые оказывают главам государств. Вместе с ним я заложила первый камень в фундамент начавшего строиться жилого комплекса, пообщалась с прессой, воздала дань уважения национальным героям, пройдя сквозь строй солдат в парадной форме и возложив по обычаю венок. Я посетила школы, детские дома и детские сады. Уже позже из сообщений я узнала, что перед моим приездом о нем сообщали по национальному телевидению: “Осталась неделя... Осталось три дня... Осталось два дня... Осталось всего несколько часов до приезда Талии, Маримар, Марии из предместья”. Вполне понятно, что когда я прилетела, в аэропорту было так много народа, что машины не могли даже тронуться с места. Это было очень впечатляющее зрелище. Улицы со всех сторон были заполнены людьми, скандирующими: “Ма-ри-мар!.. Ма-ри-я!.. Мария из предместья!” Я видела столько улыбающихся лиц, люди громко кричали, некоторые из них плакали. Они махали руками, поднимали плакаты с разными надписями в обрамлении сердечек, какие-то постеры моих персонажей. Куда бы я ни захотела пойти, повсюду были буквально реки людей. В тот день, когда я собиралась встретиться с журналистами, для всей группы был подан автобус. Мы сразу увидели множество людей, огромную бурлящую толпу.

- Что происходит? – встревоженно спросили мы. – Это похоже на государственный переворот... там взлетает вертолет.

В тот момент мы действительно перепугались и были сильно встревожены. Мы подумали, что произошел народный переворот, и мы находились в самой гуще событий, но организаторы, шедшие вместе с нами, успокоили нас:

- Талия, это люди, которые хотят тебя увидеть... а этот вертолет транслирует в прямом эфире каждый твой шаг. Не волнуйся, – сказал один из них и, увидев, как мы с мамой переглянулись, добавил, – последний раз нечто подобное произошло 14 января 1995 года, когда нас посетил Его Святейшество Папа Римский Хуан Пабло II.

Я не поверила ему и догадалась только поднять руку и помахать ею, приветствуя толпу.

Как и все мы, я хотела прогуляться и получше познакомиться с этим чудесным местом, но у меня уже имелся опыт, который я восприняла как предупреждение. Один раз во время моего визита в страну меня повели за покупками. Я собиралась купить кое-что из типично филиппинской одежды, поскольку мне захотелось надеть что-нибудь такое. Я вместе с мамой и сестрами пошла в торговую галерею, где мы скупили почти весь магазин, причем не только готовую одежду, но также и чудесные отрезы материи, чтобы заказать что-нибудь на пошив в ателье. Мы как раз находились в магазинчике, когда услышали шум и крики. Раз от разу крики становились все громче, мы выглянули наружу – вокруг было столько народу, что яблоку негде было упасть; тут же раздался чей-то голос, сообщавший, что я здесь. Мы увидели, что люди стали ломиться в стеклянные двери, им даже удалось разбить витрину, еще немного – и они разнесут магазин. Мы были вынуждены спешно покинуть здание через черный ход.

Выбравшись оттуда, мы выработали стратегию моих прогулок по разным местам, в которых мы бывали. В одном из городов под названием Суматра, который мы посетили, я по обычаю женщин этого региона надела длинное платье и полностью закрыла лицо так, что были видны одни глаза. Чтобы не вызывать подозрений, я сказала своему здоровенному белокурому телохранителю, чтобы он шел впереди меня, а я за ним, как будто была его женой. Таким образом мы добрались до одного широко известного в народе рынка. Мне захотелось скупить там все – там продавались такие красивые, уникальные вещи, что я была просто очарована ими. Но когда я подошла к прилавку, чтобы заплатить за очень понравившуюся мне вещицу из рыбьей чешуи, продавщица посмотрела мне в глаза и, подняв руку, указала на меня пальцем, говоря: “Ты – Маримар… Маримар…” Я поняла только одно слово – Маримар, но прежде чем я успела осознать, что произошло, телохранитель быстро посадил меня в машину, которая на полной скорости умчалась с рынка прочь. Я никогда не узнаю, как эта девушка смогла распознать меня через закрывающую мое лицо вуаль.

Некоторые журналисты подводили итоги зрительских рекордов и написали, что в Филиппинах Маримар имела очень большое общественное влияние, и ей уделялось больше внимания, чем чемпионату мира по футболу 1998 года, и что в этой азиатской стране рейтинг Маримар был выше рейтинга финального матча по американскому футболу в национальной лиге США и премии Грэмми. Общественно-политическое влияние было таково, что в середине 90-х годов, когда я посетила Филиппины, страну охватила, можно сказать, лихорадка; зрители и средства массовой информации настолько были помешаны на Маримар, что даже был подписан исторический мирный договор между партизанами и правительством³⁹. Между собой мы прозвали страну “Республикой Маримар”.

Я соглашалась на все сделанные мне в Филиппинах приглашения. Ну как можно отказать людям, которые столько дали тебе? Проблема в том, что я не понимала, что все эти почести содержали в себе политическую подоплеку. Таким образом политическая верхушка использовала мой визит в страну, чтобы завоевать поддержку народа. Постепенно я стала больше понимать происходящее и больше разбираться во всем. Меньше всего я хотела, чтобы меня использовали для завоевывания голосов, и чтобы потом филиппинцы почувствовали, что какого-то кандидата я поддерживала в большей степени, чем другого. Я – артистка, и меня никогда не интересовало вмешательство в политику какой-либо страны, не говоря уж о том, что у меня нет политической подоплеки того, что происходит, для создания своих собственных убеждений.

В данном случае полемичная бывшая премьер-дама Имельда Маркос, жена ныне покойного экс-президента Филиппин Фердинандо Маркоса, который проводил тогда президентскую кампанию, пригласила меня на ужин, чтобы познакомиться со мной. Ужин целиком был приготовлен для меня, однако, зная то, что я о них знала, и учитывая деликатность ситуации в стране, мы очень вежливо и осторожно отклонили приглашение. Я послала письмо, в котором говорилось о том, что я ничем не могу им помочь. Несмотря на все то, что Имельда Маркес вместе с мужем сделали для меня, я не могла принять их приглашение. Если бы мои поклонники увидели мои фотографии с ней, это непременно ранило бы их чувства. Вскоре после всего этого успеха я решила записать диск, который выпускался бы исключительно на Филиппинах. В него вошла песня “NanditoAko”, это был первый представленный нами сингл и первый раз, когда я выучила язык, в данном случае тагальский, для того, чтобы записать диск, хотя на этом диске были и другие песни на английском языке.

Всего через неделю после выхода этот диск стал платиновым. Каждая последующая страна удивляла меня больше предыдущей. Одной из таких стран была Индонезия. Это очень интересное место, интересный народ, культура, еда, музыка и, особенно, танцы. Я хотела взять уроки индонезийских танцев. Меня восхитило совершенство их движений, лица танцующих, их невозмутимость. Они были похожи на гигантских марионеток, их руки не шевелились, двигались только широко открытые глаза и казалось, что они вот-вот вылезут из своих орбит. Движения их тел были математически точны; танцующие казались ожившими скульптурами, вышедшими из храмов.

Возвратившись из той поездки я включила эти движения в свою хореографию. В один из выходных дней, когда я находилась на Бали, я побывала в нескольких наиболее удаленных и глухих поселениях. В одном из них работающие на рисовых плантациях люди пригласили меня к себе домой. Они дали мне миску собранного накануне вечером риса, а группа музыкантов играла народную музыку. Заметив мой сильный интерес, они научили меня играть на гамелане, это инструмент, похожий на маримбу⁴⁰, и сами играли для меня.

Я постоянно думаю, что люди и вправду верили в то, что к ним приезжала Маримар, а не Талия, поскольку чувство, которое вызвал этот сериал в Азии, не имеет себе равных. Азиатские зрители были помешаны на девушке с побережья. А я с нежностью смотрела на этих людей, на их мечтательные лица, когда они усаживали меня за стол, и я ужинала вместе с ними, как в сериале. Они только что не отыскивали взглядом моего пса Блохастого, чтобы посмотреть не привела ли я его с собой. Я могла гордиться тем, что эти люди имели возможность разделить со мной минуты своей жизни, и это переполняло мое сердце. Иногда женщины плакали от охвативших их чувств. Это было что-то необъяснимое, вихрь переживаний и страстей, оставивший свой след глубоко в моей душе. Сегодняшний день я провела за деревенским столом, а назавтра была на роскошном празднике, банкете, устроенном в мою честь, за столом губернатора с высшим светом страны, сорока местными музыкантами и нескончаемыми яствами, текущими рекой. Чтобы выглядеть подобающим образом пришлось доставить в гостиницу подходящее мне изысканное вышитое золотом платье из самого тонкого в стране шелка. Из деревни с моими рисовыми музыкантами, как я ласково их называю, я перешла к лучшим музыкантам страны, одетым в свои лучшие праздничные шелковые наряды.

На протяжении этих сериальных историй произошло много разных событий таких как репортаж от ЮНЕСКО, в котором указывалось, что “в Африке, в Кот-д’Ивуаре, и в Париже люди приостанавливали многие из своих повседневных дел”, чтобы посмотреть сериал. Я до сих пор волнуюсь, вспоминая те чудесные времена, ведь я никогда не ожидала подобного успеха.

К тому моменту как мы приземлились в аэропорту, меня там уже поджидали мои ярые фанаты. На своих машинах они сопровождали меня до самого отеля. Они изготавливали транспаранты, умудряясь склеивать разные листки писем, и потом сворачивая их как гигантские рулоны туалетной бумаги. Это были метры и метры бумаг, на которых я читала только одно: “Талия, я тебя люблю; я тебя люблю; я тебя люблю; Талия, я тебя люблю”. Меня заваливали плюшевыми медвежатами, открытками с поцелуями, альбомами с моей профессиональной карьерой, цветами, сердечками. Такое происходило во всей Южной Америке и повторялось в Греции, Венгрии и разных европейских городах. Я очень многое получала от людей и на старом и на новом континенте. Например, в Бразилии, когда меня представляли в программах, идущих в прямом эфире, или на концертах, у меня складывалось впечатление, что увидев меня, девушки поднимали руки к щекам, царапали себе кожу и плакали, крича при этом изо всех сил.

Придя в гостиницу я видела в окно, как фанаты накануне концерта укладываются спать прямо на землю, чтобы дождаться моего выхода и приветствовать меня. В этих случаях я посылала кого-нибудь из моей команды купить поклонникам что-то на ужин и передать им, что я очень переживала, видя их лежащими на земле, что просила их разойтись на ночь по домам и обещала поприветствовать их на следующий день. Во время моих турне такое случалась очень часто, потому что когда мы давали концерты, фан-клуб следовал за нами. Я говорила поклонникам, что все это превосходно, но с одним условием – чтобы они разрешили мне оплатить им гостиницу, поскольку не хотела, чтобы они проводили ночь на улице. Я всегда проявляла заботу о своих фанатах, поскольку они заботились обо мне. Они были моей семьей, моими друзьями, самыми преданными и надежными людьми. Многие из тех фан-групп существуют до сих пор, они были со мной с самого начала. С годами у многих из тех девушек появились дочери, они назвали их моим именем, и их дочери знают мои песни. Это лучший подарок для меня, самая большая награда за нелегкий труд.

Где бы я ни ни находилась они собирались целыми семьями, разговаривали обо мне на своем родном языке и пели мои песни на испанском. Это было безумием. В Бразилии меня сделали Королевой Карнавала в школах самбы в Рио-де-Жанейро. Конечно, это был один из самых удивительных и чудесных опытов, приобретенных в жизни. Кроме того, я без памяти влюбилась в Рио-де-Жанейро, его еду, музыку, его жизнерадостность. Мне пришла в голову идея записать диск на португальском языке специально для их внутреннего рынка.

“Росалинда” был моим последним до сегодняшнего дня сериалом. Он был снят по сценарию Делии Фиальо, продюсировал его Сальвадор Мехия. Сериал вышел в 1999 году, в Мексике он имел успех, хотя и не добрался до рейтинга Марий. Он оказался хитом просмотров и в других странах – Перу, Аргентине, Боливии, Голландии, Франции, США, Германии и в Африке. В то время мы очень много работали, и мое здоровье было уже подорвано. Один раз, когда мы должны были снимать сцену на старой железнодорожной станции, не приехала машина с освещением. Я начала свой день в семь часов утра; сейчас было три часа ночи, и освещение еще не прибыло. Я не могла ни присесть, ни прилечь, чтобы отдохнуть, потому что была уже одета и не могла помять платье, поэтому облокачивалась на дощатые перила. Съемка началась около четырех утра, температура была на четыре градуса ниже нуля, а одеты мы были очень легко. От жуткого холода я не чувствовала пальцы ног. И только лишь когда мы отсняли сцену, я смогла завершить свой двадцатичетырехчасовой рабочий день. Как тут было не заболеть! Я простудилась, меня лихорадило и был сильный жар, державшийся целую неделю, но я не могла бросить работу.

caló (=lenguajedelhampaenMéxico) – уличный жаргон подонков и преступного мира Мексики

³⁷ Педро Инфанте (Педро Инфанте Крус, 18.11.1917 – 15.04.1957) – мексиканский актер и певец в стиле ранчеро, легенда золотого века мексиканского кино. Снялся более чем в 60 фильмах и записал около 310 песен. Любимый актер Талии и ее кумир.

³⁸ Эмилио Эстефан – известный музыкант и продюсер, кубинец по происхождению, проживающий в США. Писал песни для Глории Эстефан (своей жены), Талии, Шакиры, Рикки Мартина, Кристиана Кастро

³⁹ Речь идет о мирном договоре, подписанном между правительством Фиделя Рамоса и Национально- освободительным фронтом в 1996г.

⁴⁰ гамелан, маримба – балийский и мексиканский соответсвенно музыкальные инструменты, похожие на ксилофон