Capítulos  1 / 2 / 3 / 4 / 5 / 6 / 7 / 8 / 9 / 10 / 11 / 12 / 13 / 14 / 15 / 16 / 17 / 18 / 19 / 20 / 21 / 22  / Комментарии

Memorias de un gato tonto

9. Perdón, por el gato ladrón

Воспоминания глупого кота

9. Простите кота-негодяя

Me da vergüenza decirlo, pero tengo que confesar que soy un poco ladrón. Me tranquiliza, en
cambio, escuchar a los de casa que, después de reñirme, de insultarme y de amenazarme cuando he
hecho alguna de las mías, suelen decir, para justificarme, que todos los gatos son, por naturaleza, unos
chorizos.
Lo que me costó entender lo de chorizo… Yo no conocía más que los que, a veces, encargaban a
Lola, la del Club de Murguía, o traía la abuela cuando volvía de Catadiano, de casa de Rafaela, su
prima. Ahora ya sé que chorizo y ladrón vienen a ser lo mismo. Por lo menos en mi caso.
Me he prometido a mí mismo, muchas veces, dos cosas: no volver a hacer mis cacas debajo de la
silla del rincón del comedor, entre el aparador y el ventanal que da a la terraza, y no hacer excursiones
por la noche a la cocina en busca de hincar el diente a las bandejas de carne que saca Begoña madre
del congelador para la comida del día siguiente. Además, sé que hago mal, que abuso de la confianza
en lo de la carne y que doy más trabajo de lo debido en lo de la silla.
Pero no me siento del todo culpable, porque hay algo que tira de mí y que puede más que mis
buenos propósitos. Me acuerdo que una vez, después de recibir una pequeña reprimenda, Uxía, que era
aún muy cría, estaba diciendo a su madre: «Si yo quiero ser buena, pero es como si alguien me
obligara a ser mala…» Eso me dije yo a mí mismo, que también acababa de ser amonestado por una
de mis hazañas choriceras. Y es que es verdad. En el comedor, debajo de la silla del rincón, hay un
olorci11o que, primero, me atrae y, después, me afloja el culete en cuanto me acerco. No puedo
remediarlo.
Lo de la cocina es peor todavía. Estoy como un tronco en la cama, a los pies de Michu,
durmiendo a pierna suelta y, de pronto, en medio del sueño, siento que alguien me lleva suavemente
del hocico, así, dormido como estoy, hasta el fregadero. No falla. Siempre que me sucede eso del
tirón, allí que me doy de bruces con una estupenda pieza de carne, envuelta en papel de plata o en su
bandejita recubierta de plástico, que me desafía descaradamente: «Hala, cómeme, hala». Y no la
como, pero algunas dentelladas sí que le echo, tenga o no hambre, que es lo peor. Porque no puedo
quejarme; me tienen a cuerpo de rey, me dan ración de comida en cuanto me pongo un poco pesado…
Pero el sueño puede conmigo y voy como un marciano de la tele, mordisqueo dos o tres veces sin
excesivo provecho y me vuelvo a la piltra. ¿Qué puedo hacer?
Bien pensado, tienen razones de sobra para sacudirme. Pero -y reconozco que tengo mucha
suerte-, cuando alguien pretende hacerlo, siempre hay quien me defiende. Generalmente es Uxía, que
iba para veterinaria -aunque me parece que ahora ha cambiado y sueña con la Biología- y hacía honor
a su condición de defensora del pueblo… animal.
- ¡Pobrecito! -decía, siempre con la caricia a punto-. Si le pegáis ahora, nunca sabrá por qué lo
habéis hecho.
Y yo me callo, claro. Ya lo creo que sé por qué están enfadados, pero dejo que corra la bola. Si
alguien me riñe y me amenaza con la mano, me hago el sueco, miro con cara de asombro, como quien
pregunta «¿y eso por qué?», y no falla. Así que, lo digan o no, acaban dando la razón a mi defensora.
Es verdad que pongo todo de mi parte para desagraviar. Hasta monto un verdadero número de
circo por ver si recobro las simpatías que se han enfriado con la travesura. Me miro la cola durante
unos segundos y, cuando me doy cuenta de que están pendientes de mí, empiezo a dar saltos tratando
de cogérmela con la boca. Supongo que el espectáculo es divertido, porque todos se ríen y parecen
olvidar que he sido un caco nocturno que ha metido boca a la carne del cocido o del asado, o que he
dejado mis basuras debajo de la silla del rincón del comedor.
Me gustaría acabar con estas piraterías. Lo que sucede es que no sé cómo hacerlo. Tengo los
mejores propósitos después de cada fechoría, me duele que tengan razón cuando se enfadan, pero no
hay manera de conseguir que no me venga el sueño o la flojera. Hasta que, algún día, el que manda,
que es el que más se enfada, me deslome de un zapatazo.

Мне совестно об этом говорить, но должен признаться, что я воришка. После того, как я проверну какое-нибудь из своих делишек, меня отругают,
обидят и пригрозят. А потом домочадцы обычно говорят, что все коты такие по своей природе, что все они мошенники. Это меня несколько успокаивает.
Мне трудно понять, кто такой мошенник… Я знаю не больше тех, кому доверяли Лолу из клуба в Мургия* или кто привозил бабушку, когда она возвращалась из Катадьяно, из дома Рафаэлы, своей кузины. Теперь я понимаю, что мошенник и негодяй представляют собой одно и то же. По крайней мере, в моем случае.
Я много раз обещал самому себе две вещи: не гадить под стулом в углу столовой, между буфетом и большим окном на террасу и не совершать ночных вылазок на кухню в
поисках, как бы запустить зубы в ящик с мясом, который Бегония-мать достает из холодильника , чтобы готовить еду на следующий день. К тому же, я понимаю, что
поступаю плохо, злоупотребляя  доверием. Это в отношении мяса, а в отношении стула – делаю больше должного.
Однако я не чувствую себя совсем виноватым, потому что есть нечто, что исходит из меня, и оно сильнее моих добрых побуждений. Помню, однажды, после получения
небольшой взбучки, Уксия, которая была тогда совсем маленькой девчонкой, сказала матери: “Я ведь хочу быть хорошей, но кто-то будто заставляет меня быть плохой”… То же самое говорю себе и я, когда меня только что отчитали за один из моих мошеннических
подвигов. Это на самом деле так. В столовой под стулом в углу стоит такой запашище, который сначала притягивает меня, а потом, когда я приближаюсь, и мою задницу. Но я уже не могу ничего исправить.
Что касается кухни, дела обстоят еще хуже. Вот я на кровати в ногах Мичу и дрыхну без задних лап. Внезапно посреди сна чувствую, как из мойки до моей мордочки доносится
нечто нежное. Сработало. Так со мной происходит всегда, один рывок – и там, на кухне, я сталкиваюсь лицом к лицу с изумительным, необыкновеннейшим куском мяса,
завернутым в серебристую бумагу – фольгу, или же оно лежит в пластиковой коробочке с крышкой, нагло бросая мне вызов: “Давай-давай, ну-ка съешь меня, давай быстрее”. Я его не ем, но вгрызаюсь в него зубами, и что самое худшее – неважно голоден я или
нет. А ведь я не могу пожаловаться, что меня держат в черном теле, ограничивают порцию еды, едва я становлюсь чуть тяжелее. Но этот сон овладевает мной, и я, как марсианин из телефильма, два-три раза кусаю коробку без толку и возвращаюсь в кровать. Ну что я могу поделать?
Если хорошенько подумать, у домочадцев имеется уйма причин, чтобы задать мне трепку. Но , признаюсь, что я – большой везунчик. Когда кто-нибудь собирается знамылить мне шею, всегда есть кто-то, кто меня защищает. Как правило, это Уксия,
которая тогда собиралась быть ветеринаршей, что делало честь ее характеру защитницы… животных. Хотя теперь мне кажется, все изменилось, и она мечтает о биологии.
- Бедняжечка! – всегда очень ласково говорила Уксия. – Если сейчас вы его побьете, он никогда не поймет, почему вы это сделали.
Ясный перец, что я молчу. Думаю, что теперь я понимаю, почему они злятся, но позволяю себе маленький обман**. Если кто-нибудь из домашних бранит меня, или грозит
мне пальцем, я прикидываюсь ничего не понимающей невинной овечкой***. Я смотрю на них с удивленно-испуганной мордочкой, словно спрашивая кого-то: “ну за что это все?”, и
этого достаточно. Так что, что бы они там не говорили, в конце концов они признают правоту моей защитницы.
Правда со своей стороны я сделал все, чтобы оправдаться. Даже поставил настоящий цирковой номер, чтобы посмотреть, вернул ли я себе их ослабевшую от моих проказ
симпатию. В течении нескольких секунд я разглядываю свой хвост, а когда понимаю, что домашние внимательно смотрят на меня, то начинаю прыгать, стараясь ухватить хвост зубами. Думаю, это – забавный  спектакль, потому что все рассмеялись и, похоже, забыли, что я был ночным воришкой, впившимся в вареное или жареное мясо зубами, или же
оставил свое дерьмишко под стулом в углу столовой.
Хотел бы я покончить с этим пиратством. Но вот только не знаю, как это сделать. После каждого преступления у меня самые лучшие намерения. Мне больно от того, что они правы, сердясь на меня, но у них есть на это причины. А у меня нет способа добиться того, чтобы ко мне не приходил этот сон, эта слабость. До тех пор пока тот, кто всем заправляет, и он же тот, кто больше всех злится, однажды не огрел меня по спине ботинком.

* Мургия – город в Испании
* correr la bola (=dar a conocer una noticia o un rumor falsos) – врать, распространять слухи, ложную информацию
** hacer el sueco – прикидываться не понимающим

 

 


Capítulos  1 / 2 / 3 / 4 / 5 / 6 / 7 / 8 / 9 / 10 / 11 / 12 / 13 / 14 / 15 / 16 / 17 / 18 / 19 / 20 / 21 / 22 / Комментарии