|
Se ha nublado la tarde y empieza a hacer frío en el despacho del que manda. Ha entrado un otoño
oscilante entre las temperaturas altas y el anuncio defríos venideros. Dicho de otra manera, está el
tiempo como una cabra, por más o por menos, pero lejos de esedelicioso otoño madrileño que dicen
los viejos que alguna vez existió. El encargado de la calefacción debe de andar aún de vacaciones,
pues ni una sola vez la ha puesto en marcha, pese a las quejas de los vecinos. No es suya la decisión,
claro, sino del presidente de la comunidad. Pero hay horas frías ya en esta casa, que lo es ya por
extensa.
Estoy solo en casa. El cacharro que, aparentemente, graba mis memorias ha hecho unos ruidos
extraños, como si un viento se hubiera metido en su interior, y se ha parado. Seguro qué se ha acabado
la cinta. Ya era hora. Así que dejo aquí la historia. Si supiera cómo se hace -es que no llego a tantodaría
marcha atrás y me pondría a escuchar mis propias sandeces. Me temo que eso es lo que he
dejado en la cinta, si es que de verdad algo se ha grabado y no he pecado de vanidad al pensar que
puedo dominar el cacharro. Aunque, no sé por qué, me siento aliviado, más tranquilo, como si hubiera
demostrado algo importante para mí y hasta para los demás.
Se oye el hurgar de la llave en la puerta del pisa Dejo la grabadora sobre la mesa y me alejo hacia
la cocina, aquí al lado, sin entrar del todo. El que manda enciende la luz del despacho, mira la
grabadora, pone cara de extrañeza, oprime un botón y la cinta se pone en marcha -seguro que hacia
atrás- a toda velocidad. Da a otro botón y se para; un nuevo toque y se pone en marcha de nuevo, pero
con un ritmo de avance más pausado. Se oyen ruidos, pequeños maullidos: soy yo, me reconozco, me
escucho y afirmo con la cabeza, porque eso, exactamente eso -«Me llamo lo, pero también me dicen
gato tonto»- lo dije yo al comenzar la emisión de mis recuerdos. Pero el que manda parece no
entender nada, porque sacude el aparato de grabar como si quisiera desenredar algo que marcha mal
dentro de la caja. Siguen los bisbiseos y lo que parecen maullidos. Está claro que no entiende nada.
Qué le vamos a hacer…
Deja la grabadora sobre la mesa y avanza hacia la cocina, es decir, hacia mí. Me ve, plantado
como estoy, casi apoyado en la jamba de la puerta. Se agacha y pasa su enorme mano por mi espalda:
- ¿Qué te cuentas, gato tonto?
Si él supiera…
|
К вечеру небо затянуло облаками, и в кабинете того, кто всем заправляет, похолодало. Пришла осень, и столбик термометра колеблется между высокими и низкими значениями температуры в предзнаменовании грядущей стужи. Иными словами говоря, погода сошла с ума и в большей или меньшей степени, но далека от той восхитительной, прелестной мадридской осени, которая, как говорят старики, была когда-то. Слесарь по отопительным системам, должно быть, до сих пор в отпуске, поскольку еще ни разу не включал отопление, несмотря на жалобы соседей. Понятно, что это не его решение, а президента сообщества. Но в доме теперь постоянно холодно, потому что он просторный.
Я один в доме. Эта дряхлая развалина, которая, очевидно, записывает мои воспоминания несколько раз как-то странно прошелестела, словно у нее внутри поселился ветер и остановилась. Уверен, что закончилась пленка. Да и пора уже. Так что на этом я заканчиваю свою историю. Если бы я знал, как это делается, я прокрутил бы пленку назад и смог бы послушать собственные глупости. Я боюсь, записалось ли на самом деле то, что я оставил на пленке, и я не согрешил тщеславием, думая, что могу управлять этой бандурой. Даже не знаю, почему мне полегчало. Я чувствую себя более спокойным, словно я показал что-то важное для меня, да и для всех остальных.
Слышится царапанье ключа в двери. Я оставляю магнитофон на столе и направляюсь в сторону кухни, но не вхожу туда. Тот, кто всем заправляет включает свет в кабинете и удивленно разглядывает магнитофон, нажимает на кнопку, и лента магнитофонной кассеты приходит в движение, со всей скоростью прокручиваясь назад. Он нажимает другую кнопку и лента останавливается. Еще одно касание, и лента снова начинает двигаться, но теперь она крутится более размеренно и спокойно. Слышен какой-то шум и тихое мяуканье: это – я, я узнаю себя, слушаю и удовлетворенно киваю головой, выражая согласие, вот оно, точно – “Меня зовут Ио, но также мне говорят глупый кот” – сказал я, начиная трансляцию своих воспоминаний. Но тот, кто всем заправляет, кажется, ничегошеньки не понимает, потому что трясет магнитофон так, словно хочет разобраться с тем, что плохо работает внутри этой коробки. Шипение и нечто похожее на мяуканье продолжаются. Совершенно ясно – он ничего не понимает.
Ну что тут можно сделать…
Отец оставил магнитофон на столе и направился на кухню, то есть ко мне. Он смотрит на меня, стоя, как и я, почти прислонившись к дверному косяку. Он наклоняется и проводит своей громадной ручищей по моей спине:
- О чем же ты рассказываешь, глупый кот?
Если бы он только знал…
estar como una cabra (=loco) – сойти с ума
cacharro (fam.=máquina, aparato o mecanismo que está viejo o en mal estado o que funciona mal) – развалина, колымага и т.п.
afirmar con la cabeza (=decir que sí mediante expresiones o gestos) – выразить согласие жестом, или словами, сказать “да”
|