Лемони Сникет. "Тридцать три несчастья. Скверное начало" (Una serie de catastróficas desdichadas. Un mal principio). Первая часть из серии рассказов о похождениях трех сирот. Вайолет, Солнышко и Клаус принадлежат к одной семье Бодлер. После ужасного пожара они остаются совершенно одни без крыши над головой. Их опекуном становится местный граф Олаф, который идет на подобный шаг сугубо из корыстных побуждений, стремясь завладеть наследством детей.
Capítulo VII |
Глава VII |
|
Hay muchos, muchos tipos de libros en el mundo, lo cual tiene sentido porque hay muchas, muchas clases de personas y todas quieren leer algo diferente. Por ejemplo, la gente que odia las historias en las que ocurren cosas horribles a niños pequeños debería cerrar este libro de inmediato. Pero un tipo de libro que a casi nadie le gusta leer es un libro sobre leyes. Los libros sobre leyes son muy largos, muy aburridos y muy difíciles. Es una de las razones por las que a muchos abogados ganan tanto dinero. El dinero es un incentivo –la palabra «incentivo» significa aquí «recompensa ofrecida para que hagas algo que no quieres hacer»- para leer libros largos, aburridos y difíciles. Los niños Baudelaire, claro, tenían un incentivo ligeramente distinto para leer esos libros. Su incentivo no era el dinero, sino evitar que el Conde Olaf les hiciese algo horrible para conseguir mucho dinero. Pero, a pesar de este incentivo, leer libros de leyes de Justicia Strauss fue una tarea muy, muy, muy difícil. ─Dios mío –dijo Justicia Strauss, al entrar en la biblioteca y ver lo que estaban leyendo. Les había abierto la puerta, pero se había ido a seguir trabajando en su jardín, dejando a los huérfanos Baudelaire solos en su magnífica biblioteca-. Creí que estabais interesados en la ingeniería mecánica, los animales de Norteamérica y los dientes. ¿Estáis seguros de querer leer esos larguísimos libros de leyes? Ni siquiera a mí me gusta leerlos, y eso que trabajo en leyes. ─Sí –mintió Violet-, me parecen muy interesantes, Justicia Strauss. ─Y a mí también –dijo Klaus-. Violet y yo estamos considerando estudiar la carrera de leyes y por eso nos fascinan esos libros. ─Bueno –dijo Justicia Strauss-. No es posible que Sunny esté interesada. Quizá le gustaría ayudarme en el jardín. ─¡Uipi! –gritó Sunny, lo que significaba: «Prefiero la jardinería que estar aquí sentada mirando cómo mis hermanos leen con dificultad libros de leyes». ─Asegúrese de que no come tierra –dijo Klaus, al entregarle Sunny a la juez. ─Claro –dijo Justicia Strauss-. No queremos que esté enferma para la gran actuación. Violet y Klaus intercambiaron una mirada. ─¿Está ilusionada con la obra? –preguntó Violet, indecisa. A Justicia Strauss se le iluminó la cara. ─Oh sí –dijo- Siempre he querido subirme a un escenario, desde que era niña. Y ahora el Conde Olaf me da la oportunidad de vivir mi sueño. ¡No os emociona formar parte de una representación? ─Supongo –dijo Violet. ─Claro que sí –dijo la juez Strauss, los ojos como estrellas y con Sunny en brazos. Salió de la biblioteca, y Klaus y Violet se miraron y suspiraron. ─Es una apasionada del teatro –dijo Klaus-. No creerá que el Conde Olaf está tramando algo, pase lo que pase. ─De todas formas, no nos ayudaría –señaló Violet con tristeza-. Es juez y nos soltaría el discurso de in loco parentis, como el señor Poe. ─Por eso tenemos que encontrar una razón legal para detener la función –dijo Klaus con firmeza-. ¿Has encontrado algo en tu libro? ─Nada que nos sirva –dijo Violet, repasando un trozo de papel donde había estado tomando notas-. Hace cincuenta años hubo una mujer que dejó una enorme suma de dinero a su comadreja y nada a sus tres hijos. Los tres hijos intentaron demostrar que la mujer estaba loca, para conseguir el dinero. ─¿Qué ocurrió? –preguntó Klaus. ─Creo que la comadreja murió, pero no estoy segura. Tengo que buscar algunas palabras. ─De todas formas, no creo que nos sirva para nada. ─Quizá el Conde Olaf intente demostrar que nosotros estamos locos, para quedarse así con el dinero. ─Pero ¿por qué iba a demostrar que estábamos locos el hecho de actuar en La boda maravillosa? –preguntó Klaus. ─No lo sé –admitió Violet-. Estoy atascada. ¿Tú has encontrado algo? ─Más o menos en la misma época de tu mujer de la comadreja –dijo Klaus, hojeando el enorme libro que había estado leyendo-, un grupo de actores dio una representación del Macbeth de Shakespeare, y ninguno de ellos llevaba ropa. Violet se sonrojó. ─¿Quieres decir que todos estaban desnudos en el escenario? ─Solo poco rato –dijo Klaus sonriendo-. Llegó la policía y dio por terminada la función. Tampoco creo que esto nos sea de mucha ayuda. Simplemente era interesante. Violet suspiró. ─Quizá el Conde Olaf no está tramando nada –dijo-. A mí no me interesa actuar en su obra, pero quizá todos estemos inquietos por nada. Quizá el Conde Olaf solo esté intentando darnos la bienvenida a su familia. ─¿Cómo puedes decir eso? –gritó Klaus-. Me dio una bofetada. ─Pero no hay forma alguna de que se apropie de nuestra fortuna haciéndonos actuar en una obra. Tengo los ojos cansados de leer estos libros, Klaus, y no nos sirve de nada. Voy a ayudar a Justicia Strauss en el jardín. Klaus vio que su hermana salía de la biblioteca y le invadió una ola de desesperación. El día de la representación no estaba lejos, y él ni siquiera había averiguado lo que tramaba el Conde Olaf, y no digamos discurrir la forma de impedirlo. Klaus había creído toda su vida que, si leía los libros suficientes, podría resolver cualquier problema, pero ahora no estaba tan seguro. ─¡Oye tú! –Una voz procedente de la puerta apartó a Klaus de sus pensamientos-. El Conde Olaf me envía a buscarte. Tienes que regresar a casa enseguida. Klaus dio media vuelta y vio a uno de los miembros del grupo de teatro, el que tenía garfios en lugar de manos, de pie en la entrada. ─Y además, ¿qué estás haciendo en esta vieja y húmeda habitación? –le preguntó gruñendo, acercándose a él y forzando mucho la vista para leer el título de uno de los libros-. ¿Leyes de herencia y sus implicaciones? –dijo bruscamente-. ¿Por qué estás leyendo eso? ─¿Por qué cree que lo estoy leyendo? ─Yo te diré lo que creo –El hombre puso uno de sus terribles garfios en el hombro de Klaus-. Creo que nunca más te deberían permitir entrar en esta biblioteca, o como mínimo no hasta el viernes. No queremos que un niño pequeño tenga grandes ideas. Bueno, ¿dónde está tu hermana y ese horrible bebé? ─En el jardín –dijo Klaus, quitándose el garfio del hombro-. ¿Por qué no sale a buscarlos? El hombre se agachó hasta que su rostro estuvo a pocos centímetros del de Klaus, tan cerca que los rasgos se volvieron borrosos. ─Escúchame atentamente, chiquillo –dijo, llenando de vapor las gafas de Klaus con cada palabra-. La única razón por la que el Conde Olaf no os ha abierto en canal es que no ha conseguido apoderarse de vuestro dinero. Os permite vivir mientras ultima sus planes. Pero pregúntate lo siguiente, ratoncito de biblioteca: ¿por qué razón tendría que dejaros con vida una vez haya conseguido vuestro dinero? ¿Qué crees que os ocurrirá entonces? Klaus sintió que un escalofrío le recorría todo el cuerpo al oír hablar a aquel hombre horrible. Nunca en su vida había estado tan aterrorizado. De repente vio que sus brazos y sus piernas temblaban descontrolados, como si estuviese sufriendo una especie de ataque. Su garganta emitía extraños sonidos, como Sunny, mientras luchaba por encontrar algo que decir. ─Ah… -se oyó decir Klaus a sí mismo-. Ah… ─Cuando llegue el momento –dijo el hombre manos de garfio sin alterarse ni hacer caso de los ruidos que hacía Klaus-, creo que el Conde Olaf os dejará en mis manos. Así que, en tu lugar, yo empezaría a ser un pelín más amable. El hombre se puso de pie y colocó sus dos garfios frente al rostro de Klaus, dejando que la luz de las lámparas de lectura se reflejase en aquellos aparatos de aspecto malévolo. ─Ahora, si me perdonas –dijo-, tengo que ir a por tus pobres hermanas huérfanas. Klaus sintió que su cuerpo perdía la rigidez cuando el hombre manos de garfio salió de la habitación, y quiso permanecer allí sentado un momento y recuperar el aliento. Pero su mente no se lo permitió. Aquellos eran sus últimos instantes en la biblioteca y quizá su última oportunidad de frustrar el plan del Conde Olaf. Pero ¿qué hacer? Al oír a lo lejos al hombre manos de garfio hablando con Justicia Strauss en el jardín, Klaus miró frenéticamente por la biblioteca en busca de algo que pudiese serle de ayuda. Entonces, cuando oía ya los pasos del hombre dirigiéndose hacia donde él se encontraba, Klaus descubrió un libro y rápidamente se apoderó de él. Se saco la camisa por fuera de los pantalones, metió el libro dentro del pantalón y volvió a meterse la camisa, justo cuando el hombre manos de garfio volvía a entrar en la biblioteca, seguido por Violet y con Sunny en brazos, que estaba intentando, sin conseguirlo, morder los garfios del hombre. ─Estoy listo –dijo Klaus a toda prisa, y salió por la puerta antes de que el hombre pudiese mirarlo con calma. Caminó rápidamente delante de sus hermanas, esperando que nadie se diese cuenta del bulto que hacía el libro debajo de su camisa. Quizá, solo quizá, el libro que Klaus estaba ocultando podía salvarles las vidas. |
На свете есть множество книг самого разного типа, и это правильно, поскольку на свете есть множество людей разного типа и все хотят читать что-то на свой вкус. И скажем, люди, которые терпеть не могут истории про то, как с маленькими детьми приключаются всякие страшные вещи, должны немедленно отложить в сторону эту книгу. Но есть один тип книг, которые никто не любит читать, - это юридические книги. Эти книги отличаются тем, что они очень длинные, очень скучные и их очень трудно читать. В этом кроется одна из причин, по которой многие юристы зарабатывают кучу денег. Деньги тут являются стимулом, что в данном случае означает «денежное вознаграждение, призванное убедить вас делать то, чего делать не хочется», а именно читать длинные, скучные, трудные книги. У бодлеровских детей стимул носил несколько иной характер: они хотели не заработать кучу денег, а помешать Графу Олафу сотворить с ними что-то ужасное для того, чтобы заграбастать кучу денег. Но даже и при таком стимуле просмотреть все юридические книги судьи Штраус оказалось делом весьма, весьма и весьма нелегким. - Боже милостивый, - вырвалось у судьи Штраус, когда позже она вошла в библиотеку и увидела, что они читают. Ведь впустив их, она сразу же ушла на задний двор и занялась цветами, оставив детей одних в своей великолепной библиотеке. - А я-то думала, вас интересует машиностроение, животные Северной Америки и зубы. Вы уверены, что вам хочется читать эти толстые книги? Даже я не люблю их читать, а ведь я занимаюсь судебными делами. - Да, - солгала Вайолет, - я нахожу их очень интересными. - Я тоже, - поддержал ее Клаус. - Мы с Вайолет подумываем о юридической карьере, нам эти книги кажутся захватывающими. - Ну хорошо, - сказала судья Штраус, - но Солнышку-то вряд ли они так интересны. Может, она не против помочь мне в саду. - Уипи! - крикнула Солнышко, что означало «Да, я предпочитаю возиться в саду, а не сидеть и смотреть, как мои старшие маются над скучными книжками!» - Хорошо, только, пожалуйста, последите, чтобы она не наелась земли. - Клаус передал Солнышко судье. - Конечно послежу, - пообещала судья Штраус. - Совершенно ни к чему, чтобы она заболела перед спектаклем. Вайолет с Клаусом переглянулись. - Вас так волнует предстоящий спектакль? - робко спросила Вайолет. Лицо судьи Штраус просияло. - О да. Мне всегда хотелось играть на сцене, еще с той поры, как я была совсем девочкой. И вот сейчас, благодаря Графу Олафу, я получила возможность исполнить свою мечту. А вас разве не волнует, что вы станете частичкой театра? - Да, наверное, - ответила Вайолет. - Ну разумеется. - И судья Штраус с сияющими глазами и с Солнышком на руках покинула библиотеку, а Клаус и Вайолет со вздохом поглядели друг на друга. - Она помешана на театре, - проговорил Клаус, - она ни за что не поверит, будто Граф Олаф замышляет что-то дурное. - Она в любом случае нам не поможет, - мрачно заметила Вайолет. - Она ведь судья, начнет вроде мистера По твердить про родительское право. - Значит, обязательно надо найти юридическую причину, чтобы представление не состоялось, - решительно заявил Клаус. - Нашла ты что-нибудь в своей книге? - Ничего полезного. - Вайолет взглянула на клочок бумаги, на котором делала заметки. - Пятьдесят лет назад одна женщина оставила огромную сумму денег своей ручной кунице, а трем сыновьям - ничего. Сыновья, чтобы деньги достались им, пытались доказать, что мать была не в своем уме. - И чем кончилось дело? - поинтересовался Клаус. - Кажется, куница сдохла, но я не вполне уверена. Надо посмотреть в словаре значение некоторых слов. - Вряд ли это имеет отношение к нам, - заметил Клаус. - А может, Граф Олаф хочет доказать, что это мы не в своем уме, и таким образом получить деньги? - высказала предположение Вайолет. - Но зачем для доказательства этого надо заставлять нас играть в «Удивительной свадьбе»? - Не знаю, - призналась Вайолет. - Я зашла в тупик. А ты что нашел? - Примерно во времена твоей женщины с куницей, - Клаус перелистывал толстенную книгу, - группа актеров играла в постановке шекспировского «Макбета», и все актеры были без костюмов. Вайолет покраснела: - Ты хочешь сказать - они были голые? На сцене? - Совсем недолго. - Клаус улыбнулся. - Явилась полиция и прекратила представление. Но это тоже нам мало может помочь. Просто интересно почитать. Вайолет вздохнула: - А может, Граф Олаф ничего такого не замышляет? Играть в его пьесе мне неохота, но, возможно, мы с тобой зря волнуемся? А вдруг Граф Олаф в самом деле пытается приучить нас к дому? - Как ты можешь так говорить? - возмутился Клаус. - Ведь он ударил меня по лицу! - Но каким образом он захватит наше состояние, если просто возьмет нас играть в спектакле? - сказала Вайолет. - У меня глаза уже устали читать книги, все равно толку никакого. Я иду помогать судье Штраус в саду. Клаус смотрел вслед сестре, и им овладевало чувство безнадежности. До спектакля остались считанные дни, а он до сих пор не разгадал замыслов Графа Олаф а и тем более не придумал, как ему помешать. До сих пор Клаус был убежден, что если будешь читать много книг, то сумеешь разрешить любую проблему. Сейчас он не так был в этом уверен. - Эй, вы! - раздался голос у двери и разом вывел Клауса из задумчивости. - Меня послал за вами Граф Олаф. Вы должны немедленно вернуться домой. Клаус повернул голову и увидел в дверях одного из членов олафовской труппы - того, что с крюками. - Что ты тут в этой затхлой конуре делаешь? - произнес он скрипучим голосом и подошел к сидевшему на стуле Клаусу. Прищурив свои маленькие глазки, он прочел заглавие одной из книг: «Закон наследования и его истолкование». - Зачем ты ее читаешь? - спросил он резко. - А вы как думаете - зачем? - огрызнулся Клаус. - Сейчас я тебе скажу, что думаю. - Крюкастый положил один из крюков Клаусу на плечо. - Я думаю, тебя больше нельзя пускать сюда в библиотеку, во всяком случае до пятницы. Нам ни к чему, чтоб такой малявка, как ты, набрался ненужных идей. Говори, где твоя сестра и эта маленькая паршивка? - В саду. - Клаус стряхнул с плеча крюк. - Идите за ними сами. Актер нагнулся так близко, что черты его лица расплылись у Клауса перед глазами. - Слушай меня внимательно, малявка. - Каждое слово вырывалось у него вместе с вонючим дыханием. - Единственно, почему Граф Олаф не разорвал вас на куски, так это потому, что еще не заполучил ваши денежки. Он оставляет вас в живых, пока не приведет в исполнение свой план. Но задай себе вопрос, книжный червяк: какой ему смысл сохранять вам жизнь после того, как он отберет у вас деньги? Что произойдет с вами тогда, как ты думаешь? Ледяные мурашки побежали у Клауса по всему телу. Никогда в жизни он еще не испытывал такого страха. Руки и ноги у него затряслись, как в припадке. Губы не повиновались, и он издавал какие-то непонятные звуки вроде тех, что издавала Солнышко. - А-а-а, - выдавил он из себя, - а-а-а... - Когда наступит час, - произнес крюкастый ровным голосом, не обращая внимания на попытки Клауса, - Граф Олаф скорее всего отдаст тебя мне. Так что на твоем месте я бы вел себя повежливее. - Он распрямился и поднес свои крюки к самому лицу Клауса, свет от лампы падал теперь прямо на зловещие приспособления. - А сейчас, извини, я пошел за двумя другими сиротками. Он вышел, и Клаус почувствовал, как обмякло все его тело. Ему захотелось посидеть и отдышаться. Но разум не позволил ему медлить. Оставались последние минуты, чтобы побыть в библиотеке, и, возможно, последний шанс, чтобы сорвать планы Графа Олафа. Но что делать? Прислушиваясь к тихим звукам разговора крюкастого с судьей Штраус, доносившимся из сада, Клаус отчаянно шарил взглядом по полкам, ища что-нибудь полезное. Наконец, когда к двери уже приближались шаги, Клаус высмотрел одну книгу и быстро схватил ее. Едва он успел сунуть ее себе за пазуху и заправить спереди рубашку, как крюкастый вошел в библиотеку, конвоируя Вайолет и неся Солнышко, которая безуспешно пыталась кусать его крюки. - Иду, иду, - торопливо сказал Клаус и поскорее вышел из дома, чтобы актер не успел разглядеть его как следует. Он быстро пошел впереди, надеясь, что никто не заметит у него спереди бугра под рубашкой. А вдруг книга, которую он несет тайком, спасет им жизнь? |