Лемони Сникет. "Тридцать три несчастья. Скверное начало" (Una serie de catastróficas desdichadas. Un mal principio). Первая часть из серии рассказов о похождениях трех сирот. Вайолет, Солнышко и Клаус принадлежат к одной семье Бодлер. После ужасного пожара они остаются совершенно одни без крыши над головой. Их опекуном становится местный граф Олаф, который идет на подобный шаг сугубо из корыстных побуждений, стремясь завладеть наследством детей.
Capítulo VIII |
Глава VIII |
|
Klaus se quedó toda la noche leyendo, algo que normalmente le encantaba. Cuando sus padres estaban vivos, Klaus solía llevarse una linterna a la cama, se ocultaba bajo las sábanas y leía hasta que ya no podía mantener los ojos abiertos. Algunas mañanas su padre entraba en la habitación de Klaus para despertarlo, y le encontraba dormido con la linterna en una mano y un libro en la otra. Pero aquella noche en concreto, claro, las circunstancias eran muy distintas. Klaus se quedó junto a la ventana, entrecerrando los ojos para leer el libro que había cogido a escondidas a la luz de la luna que iluminaba tenuemente la habitación. De vez en cuando miraba a sus hermanas. Violet dormía intermitentemente –palabra que aquí significa «revolviéndose mucho»- en la incómoda cama, y Sunny se había acurrucado en las cortinas de tal modo que parecía un montoncito de ropa. Klaus no había hablado a sus hermanas del libro, porque no quería darles falsas esperanzas. No estaba seguro de que les ayudara a salir del conflicto. Era largo y difícil de leer, y Klaus se fue cansando y cansando más y más a medida que transcurría la noche. De vez en cuando se le cerraban los ojos. Se encontró leyendo la misma frase una y otra vez. Se encontró leyendo la misma frase una y otra vez. Se encontró leyendo la misma frase una y otra vez. Pero entonces se acordaba de cómo habían brillado los garfios del socio del Conde Olaf en la biblioteca, y se los imaginaba atravesando su piel, y despertaba de golpe y seguía leyendo. Encontró un trozo de papel que rompió a tiras, y lo utilizó para marcar partes importantes del libro. Para cuando la luz del exterior se volvió gris al acercarse el amanecer, Klaus había encontrado todo cuanto necesitaba saber. Sus esperanzas emergieron con el sol. Finalmente, cuando los pájaros empezaban a cantar, Klaus se dirigió de puntillas hasta la puerta del dormitorio y la abrió con cuidado, para no despertar a la inquieta Violet o a Sunny, que seguía escondida entre las cortinas. Se dirigió hacía la cocina y se sentó a esperar al Conde Olaf. No tuvo que esperar demasiado antes de oír que Olaf bajaba ruidosa y pesadamente las escaleras de la torre. Cuando el Conde Olaf entró en la cocina, vio a Klaus sentado a la mesa y sonrió, palabra que aquí significa «sonrió de forma poco amistosa y falsa». ─Hola huérfano –dijo-. Te has levantado temprano. El corazón de Klaus latía muy deprisa, pero él aparentaba calma, como si llevase una armadura invisible. ─He estado despierto toda la noche –dijo-, leyendo este libro. –Dejó el libro en la mesa para que Olaf pudiera verlo-. Se llama Leyes nupciales, y leyéndolo he aprendido muchas cosas interesantes. El Conde Olaf había sacado una botella de vino para servirse un poco como desayuno, pero al ver el libro se detuvo y se sentó. ─La palabra «nupcial» -dijo Klaus-, significa «relacionado con el matrimonio». ─Sé lo que significa esa palabra –gruñó el Conde Olaf-. ¿De dónde has sacado ese libro ─De la biblioteca de Justicia Strauss –dijo Klaus-. Pero eso no importa. Lo importante es que he descubierto su plan. ─¿Ah sí? –dijo el Conde Olaf, su única ceja levantada-. ¿Y cuál es mi plan, sinvergüenza? Klaus desoyó el insulto y abrió el libro por el punto donde había una de las tiras de papel. ─«Las leyes de matrimonio en esta comunidad son muy simples» -leyó en voz alta-. «Los requisitos son los siguientes: la presencia de un juez, una declaración de “sí quiero” por parte de la novia y el novio, y la firma de puño y letra de la novia en un documento.» -Klaus dejó el libro y señaló al Conde Olaf-. Si mi hermana dice «sí quiero» y firma un trozo de papel mientras Justicia Strauss está en la sala, estará legalmente casada. Esta obra que usted monta no se debería llamar La boda maravillosa. Se debería llamar La boda amenazadora. No va a casarse con Violet en sentido figurado: ¡va a casarse con ella literalmente! Esta obra no será fingida; será real y de obligatoriedad jurídica. El Conde Olaf emitió una risa fuerte y ronca. ─Tu hermana no es lo suficiente mayor para casarse. ─Se puede casar si tiene el permiso de su tutor legal, actuando in loco parentis – dijo Klaus-. También he leído eso. No puede engañarme. ─¿Por qué diablos querría yo casarme con tu hermana? –preguntó el Conde Olaf-. Cierto que es muy guapa, pero un hombre como yo puede conseguir cuantas mujeres hermosas desee. Klaus se dirigió a otro capítulo de Leyes nupciales. ─«Un marido legal» -leyó en voz alta- «tiene derecho a controlar todo el dinero que su mujer legal posea.» -Klaus miró triunfante al Conde Olaf-. ¡Se va a casar con mi hermana para obtener el control sobre la fortuna Baudelaire! O, como mínimo, eso era lo que tenía planeado. Pero, cuando le enseñe esta información al señor Poe, su obra no se representará, ¡y usted irá a la cárcel! Los ojos del Conde Olaf se pusieron muy brillantes, pero siguió sonriendo. Era sorprendente, Klaus había supuesto que, una vez le hubiese anunciado lo que sabía, aquel hombre horrible se enfurecería, incluso se pondría violento. Después de todo, había tenido un ataque de ira solo porque quería rosbif en lugar de salsa puttanesca. Seguro que se iba a enfurecer más al ver que su plan había sido descubierto. Pero el Conde Olaf siguió sentado allí, tan tranquilo como si estuviesen hablando sobre el tiempo. ─Supongamos que me has descubierto –dijo Olaf-. Supongamos que tienes razón: iré a la cárcel, y tú y los otos huérfanos seréis libres. Bueno, ¿por qué no subes a tu cuarto y despiertas a tus hermanas? Estoy seguro de que querrán conocer tu gran victoria sobre mis malvados planes. Klaus miró fijamente al Conde Olaf, que seguía sonriendo como si acabase de contar un buen chiste. ¿Por qué no amenazaba furioso a Klaus, o se arrancaba los pelos por la frustración, o corría a hacer las maletas para escapar? Nada estaba ocurriendo como Klaus lo había imaginado. ─Vale, voy a decírselo a mis hermanas –dijo Klaus, y regresó a su habitación. Violet seguía dormitando en la cama y Sunny seguía oculta bajo las cortinas. Klaus despertó primero a Violet. ─Me he pasado la noche leyendo –dijo Klaus sin aliento cuando su hermana abrió los ojos-, y he descubierto lo que trama el Conde Olaf. Trama casarse contigo de verdad, mientras tú, Justicia Strauss y todos los demás pensáis que solo es una obra de teatro. Y una vez sea tu marido, tendrá el control sobre el dinero de nuestros padres y podrá deshacerse de nosotros. ─¿Cómo puede casarse conmigo de verdad? –preguntó Violet-. Solo es una obra de teatro. ─Los únicos requisitos legales para el matrimonio en esta comunidad –explicó Klaus mientras sostenía Leyes nupciales para enseñarle a su hermana de dónde había extraído tal información –es que tú digas «sí quiero» y firmes un documento de tu puño y letra en presencia de un juez, ¡como Justicia Strauss! ─Pero está claro que no soy lo bastante mayor para casarme –dijo Violet-. Solo tengo catorce años. ─Chicas de menos de dieciocho años –dijo Klaus pasando a otro capítulo del libro- pueden casarse si tiene la autorización de su tutor legal. Y ese no es otro que el Conde Olaf. ─¡Oh no! –gritó Violet-. ¿Qué podemos hacer? ─Le podemos enseñar esto al señor Poe –dijo Klaus, señalando el libro- y finalmente nos creerá cuando decimos que el Conde Olaf no es trigo limpio. Rápido, vístete mientras yo despierto a Sunny, y podremos estar en el banco cuando abra. Violet, que solía moverse despacio por las mañanas, asintió, salió inmediatamente de la cama y se dirigió a la caja de cartón en busca de ropa apropiada. Klaus se acercó al amasijo de cortinas para despertar a su hermana pequeña. ─Sunny –dijo con dulzura, colocando la mano donde creía que estaba la cabeza de su hermana-. Sunny. No hubo respuesta. Klaus volvió a decir «Sunny» y levantó un trozo de la cortina para despertar a la pequeña Baudelaire. «Sunny», dijo, pero entonces se detuvo. Porque debajo de la cortina no había más que otra cortina. Apartó todas las capas, pero su hermana no estaba allí. «Sunny», gritó mirando por toda la habitación. Violet tiró el vestido que tenía en las manos y empezó a ayudar a su hermano a buscarla. Miraron en todos los rincones, debajo de la cama e incluso dentro de la caja de cartón. Pero Sunny no estaba. ─¿Dónde puede estar? –preguntó Violet muy preocupada-. Ella no es de las que se escapan. ─En efecto ¿dónde puede estar? –dijo una voz detrás de ellos, y los dos niños se giraron. El Conde Olaf estaba en la puerta, mirando cómo Violet y Klaus buscaban por toda la habitación. Sus ojos brillaban más que nunca y seguía sonriendo, como si acabase de explicar un chiste. |
Клаус читал всю ночь напролет. Вообще-то он любил это делать. Раньше, когда родители были живы, Клаус обычно брал с собой в постель фонарик и, закрывшись с головой, читал, пока глаза у него не слипались. Бывало, что отец, придя утром будить Клауса, заставал его крепко спящим, с фонариком в одной руке и с книгой в другой. Но этой ночью обстоятельства, разумеется, были совсем другими. Клаус стоял у окна и при свете луны, прищурившись, читал похищенную книгу. Порой он бросал взгляд на сестер. Вайолет спала прерывистым сном, иначе говоря беспокойно металась на бугристой постели, а Солнышко забралась поглубже в свое гнездо из занавески, так что все вместе выглядело как кучка тряпья. Клаус ничего не сказал сестрам про книгу. Он не хотел подавать им ложную надежду, поскольку не был уверен, что книга поможет им выпутаться. Книга была длинная, читалась с трудом, и Клаус все больше уставал по мере того, как ночь шла. Иногда глаза у него сами собой закрывались. Порой он ловил себя на том, что читает и перечитывает одну и ту же фразу. Читает и перечитывает. Читает и перечитывает. Но вдруг он вспоминал, как сверкали крюки у олафовского сообщника, ему представлялось, как они рвут его тело, тогда он мгновенно просыпался и читал дальше. Он нашел небольшой обрывок бумаги, разорвал его на полоски и стал закладывать важные места. К тому времени как за окном чернота сделалась менее густой, предвещая скорый рассвет, Клаус знал уже все, что нужно было знать. С восходом солнца надежды его окрепли. Наконец, когда послышались первые птичьи голоса, Клаус на цыпочках прокрался к двери и тихонько приоткрыл ее, стараясь не будить беспокойно спящую Вайолет и Солнышко, скрывающуюся в ворохе тряпок. Он прошел на кухню, сел и стал ждать Графа Олафа. Долго ему ждать не пришлось - вскоре послышалось громыхание башмаков вниз по башенной лестнице. Граф Олаф вошел в кухню и, увидев Клауса, сидящего за столом, оскалился, что в данном случае означало «улыбнулся фальшивой недружелюбной улыбкой». - Привет, сирота, - сказал он. - Рано ты встал. Сердце у Клауса забилось сильнее, но выглядел он хладнокровным, как будто снаружи его одевала невидимая броня. - Я не спал всю ночь, - сказал он. - Я читал вот эту книгу. - Он выложил ее на стол. - Она называется «Матримониальное право». Из нее я узнал много интересного. Граф Олаф достал уже бутылку вина, собираясь налить себе стаканчик перед завтраком, но, увидев книгу, отставил бутылку и сел. - Слово «матримониальный», - продолжал Клаус, - означает «брачный». - Без тебя знаю, что это слово значит, - прорычал Граф Олаф. - Где ты ее взял? - Нашел в библиотеке у судьи Штраус. Но это неважно. А важно, что я разгадал ваши планы. - Вот как? - Бровь у Графа Олафа поползла кверху. - Ив чем же они состоят, недоросток ты этакий? Клаус игнорировал оскорбление и раскрыл книгу на одной из страниц с закладкой. - «Брачные законы здесь очень просты, - прочел он вслух. - Необходимые условия следующие: присутствие судьи, утверждение „да“ со стороны невесты и жениха и подпись невесты на договоре той рукой, которой она обычно подписывает документы». - Клаус положил книгу на стол и выставил вперед палец. - Если моя сестра скажет «да» и подпишет бумагу в присутствии судьи Штраус, она окажется в законном браке с вами. Вашу пьесу надо назвать не «Удивительная свадьба», а «Опасная свадьба». Бы не в фигуральном смысле хотите жениться на Вайолет, а в буквальном! Свадьба эта не понарошку, а самая настоящая, накладывающая законные обязательства. Граф Олаф расхохотался грубым хриплым смехом: - Да ведь твоя сестра еще не достигла возраста, когда выходят замуж! - Она может выйти замуж, если получит разрешение от своего законного опекуна, действующего по родительскому праву, - возразил Клаус. - Это я тоже прочитал. Вам меня не обмануть. - А на что мне сдалось жениться законным образом на твоей сестре? Она, безусловно, очень мила, но такому мужчине, как я, ничего не стоит заполучить сколько угодно красивых женщин. Клаус открыл страницу, заложенную в другом месте. - «Законный муж, - прочитал он вслух, - получает право контролировать все деньги, принадлежащие его жене». - Клаус торжествующе посмотрел на Графа Олафа: - Вы хотите жениться на моей сестре, чтобы иметь право распоряжаться бодлеровским состоянием! Во всяком случае таков был ваш план. Но когда я передам эти сведения мистеру По, спектакль не будет показан, а вас посадят в тюрьму! Глаза Графа Олафа загорелись особым блеском, но он продолжал улыбаться. И это было удивительно. Клаус полагал, что когда он выложит Графу Олафу свои догадки, тот придет в ярость и начнет бушевать. Ведь из-за какого-то соуса он впал в настоящее бешенство. И сейчас, когда разоблачены его замыслы, он должен был прийти в еще большее бешенство. Однако он преспокойно сидел напротив Клауса, как будто они беседовали о погоде. - Да, выходит, ты меня вывел на чистую воду, - только и сказал Граф Олаф. - Наверное, ты прав: я отправляюсь в тюрьму, а вы все становитесь свободными. Ну, чего ж ты не бежишь к себе в комнату, не будишь сестер? Они, я думаю, с удовольствием послушают про то, как ты одержал надо мной победу и разоблачил мои козни. Клаус вгляделся в Графа Олафа - тот продолжал ухмыляться, как будто только что отмочил удачную шутку. Отчего он не угрожал Клаусу от злости? Не рвал на себе волосы от разочарования? Не бежал за вещами, чтобы поскорее скрыться? Всё шло совсем не так, как рисовал себе Клаус. - Хорошо, я пойду и расскажу все моим сестрам, - сказал он и пошел в спальню. Вайолет еще дремала, а Солнышко по-прежнему скрывалась под складками занавески. Сперва Клаус разбудил Вайолет. - Я всю ночь не ложился и читал, - выпалил он на одном дыхании, едва сестра открыла глаза. - Я выяснил, что задумал Граф Олаф. Ты и судья Штраус и все присутствующие будут думать, что так надо по пьесе, а он женится на тебе по-настоящему. А раз он станет твоим мужем, он будет иметь право распоряжаться деньгами наших родителей, и тогда он от нас избавится. - Как он сможет жениться на мне по-настоящему? - прервала его Вайолет. - Ведь это просто пьеса. - Единственное условие для заключения брака в нашем городе, - объяснил Клаус, показывая сестре «Матримониальное право» на нужной странице, - это чтобы ты сказала «да» и подписала документ в присутствии судьи - в данном случае судьи Штраус! - Но я еще не могу выходить замуж, мне только четырнадцать! - Девочки до восемнадцати, - Клаус перелистнул несколько страниц, - могут выходить замуж с разрешения своего законного опекуна. А это - Граф Олаф. - Нет, я не хочу, - закричала Вайолет. - Как же нам быть? - Мы можем показать эту книгу мистеру По, и он наконец поверит нам, что Граф Олаф замышляет недоброе. Скорее одевайся, а я разбужу Солнышко, и мы поспеем к открытию банка. Вайолет, которая по утрам обычно с трудом вставала и двигалась, кивнула, быстро вскочила и бросилась к картонному ящику за подходящей одеждой. А Клаус подошел к комку тряпок, чтобы разбудить младшую сестру. - Солнышко, - позвал он ласково и положил руку туда, где должна была находиться голова. Никто не отозвался. Клаус еще раз крикнул: «Солнышко» - и сдернул верхние складки шторы. «Сол...» - начал он и замер: под верхним слоем материи не было ничего, кроме той же занавески. Он раскопал все до дна, но сестры не нашел. «Солнышко!» - завопил он, оглядывая комнату. Вайолет выронила из рук платье и тоже принялась искать. Они смотрели во всех углах, под кроватью и даже в картонном ящике - Солнышко исчезла! - Куда она подевалась? - встревоженно произнесла Вайолет. - На нее это не похоже. - Бот именно, куда же она подевалась? - раздался позади них голос. Дети быстро обернулись. В дверях стоял Граф Олаф, наблюдавший за их поисками. Глаза у него блестели больше обычного, и он по-прежнему ухмылялся, как будто только что удачно пошутил. |