Marcela Paz - Papelucho - 15

Abril 1
Hoy vino mi papá a vernos y Javier le mostró sus buenas notas y
papá le regaló $1.000 para su equipo de scout. Yo tenía notas bastante
buenas, pero no me atreví a mostrárselas y no me dio más que $100.
En todo caso, hoy me han pagado ya $80 de mis trabajos, pero me
deben $90 más.
Se me había acabado el castigo, pero resulta que me vinieron unas
ganas tan tremendas de ver al Chato Espiñeira que me escapé un rato al
pozo, y me volvieron a castigar.
En realidad, me gusta estar castigado porque gano plata y también
porque el Chato Espiñeira me prometió hacerme un par de ojotas si yo
le consigo una llave de la bodega.

Abril 2
Me costó bastante conseguir esa llave. Resulta que como no pude
conseguir la llave de la bodega, me pesqué la de la Capilla que se había
quedado puesta y después tuve que ir al pozo a la hora del almuerzo y
llegué un poco tarde a almorzar y tuve que ir a otra parte para decir la
verdad y jurar que había estado en esa parte.
La cuestión es que ya me deben $120, pero no puedo escribir más
en el diario porque tengo que trabajar.

Abril 3
Ahora me deben en total $350 porque le presté al Chato Espiñeira
los $100 que me dio mi papá y los $80 que me pagaron. Ya sólo me
faltan $650 para tener mis mil.
Anoche se entraron a robar a la Capilla y se llevaron unos
candelabros de plata y dos floreros y una lámpara que valía diez mil
pesos.
Se ha armado un boche tremendo en el colegio con esta cuestión
del robo y han venido unos agentes que se paseaban por todas partes.
Me estoy aburriendo de que nadie me pague, así es que a la salida
de clase, esperé a Gómez y le pedí mis $90.
Se picó y me dijo que yo era un mal amigo porque cobraba los
favores. Yo le dije que no eran favores sino trabajos y él soltó la risa.
—Para que veas que ninguno piensa en pagarte —me dijo, y me
35
vino una rabia a la cabeza que le pegué una bofetada y le salió sangre
de las narices.
El Padre Carlos me vio y me arrestó. Me preguntó por qué le había
pegado, pero yo no le dije más que porque tenía rabia. Entonces
Gómez, cuando se le paró la sangre, me vino a decir que yo era un
"gran tipo". A mí se me infló el pecho y Gómez me dijo que en cuanto
pudiera me iba a pagar y que iba a obligar a que todos me pagaran.
Ahora somos tan amigos que los dos nos contamos los secretos y
Gómez es más amigo mío que de nadie, y eso que es el primero de la
clase y todos lo siguen y yo no tengo necesidad.
Yo estoy muy contento de ganarme la vida solo y no como Javier
que pide plata para las cosas de él.
A ratos me dan ganas de no cobrarle la deuda al Chato Espiñeira
que es tan pobre, pero a ratos me da lástima yo mismo que trabajo a
horas extras, y se la cobro. Él me ha prometido pagarme el sábado, que
es mañana.
A ratos me dan ganas de hacer un gran invento y casi me viene la
idea, pero resulta que no tengo tiempo. En todo caso, debe ser
estupendo para los padres de uno tener un hijo genial.

Abril 4
Hoy fui al pozo a ver al Chato y no había nadie. Pero, buscando
rastros, me encontré con un paquete y lo desenvolví y eran mis ojotas.
Y dentro había una carta para mí del Chato. La letra es pésima y las
palabras todas como cortadas y decía así: "A quí le de jo lo pro me ti do
y lo que le de bo se lo si go de bien do por que ya no tra ba ja re más a
quí. Espiñeira", y lo peor es que adentro de la ojota estaba la llave de la
Capilla. Yo fui a ponerla en su lugar, pero ahora no le hace porque le
cambiaron la cerradura.
Gómez sigue siendo muy amigo mío y me ha pagado ya veinte
pesos, pero ahora no quiere ayudarme a cobrarle a los demás, sino que
me dice que cobre anticipado y así estoy más seguro. Ya escribo tan
ligero como una máquina y, sobre todo, ahora me encanta escribir todo
el tiempo la misma cosa y me cuesta mucho hacer el diario porque cada
palabra es distinta.

Abril 5
Hoy salió Gómez al dentista con su mamá y me trajo de regalo
36
cinco petardos. Hicimos los dos una bomba y la pusimos
misteriosamente en el dormitorio debajo de la cama de Pérez que es tan
amujerado y, cuando todos estaban dormidos, le prendimos la mecha y
estalló. El pobre Pérez se cayó de la cama, yo creo que del susto, y llegó
el Padre Carlos y nos preguntó a todos quién fue. Y nadie dijo nada, así
es que quedamos todos arrestados, menos Pérez. Peor para él porque
tiene que quedarse solo.
Es muy bueno tener las muelas picadas porque así uno tiene que ir
al dentista con la mamá. Y para picarme las muelas, me las escarbo con
un alfiler y me pongo ahí cosas picantes, como ají, por ejemplo.
En cuanto se me pique, voy donde el Padre a decirle que tengo que
ir al dentista.
Ahora estamos amaestrando pulgas con Gómez. En la casucha del
perro pillamos ocho pulgas y las guardamos en una cajita de fósforos, y
en el patio las amaestramos una por una. Sobre todo, que mientras
amaestramos una se escapan las otras y también nos pican bastante.
Pero la Victoria que es la amaestré y ya sabe hacer lo que le estamos
enseñando. Le damos comidita de carne y está bien gordita.
Resulta que mis notas del mes estaban tan pésimas que perdí mi
libreta en el pozo y ahora tengo que esperar otro mes para comprar
una.

Abril 7
Estoy enfermo y me tienen en la enfermería con rubiola. Es una
37
peste igual que las picadas de pulga, pero vino un doctor con cara de
campeoncito y dijo que era esta peste. Me llama "mi amigo" y me
pregunta si me gustan los soldados pero yo no le contesto porque me
gustan regular.
Me dan limonada y me prestan los álbumes de fotos que son todos
iguales. El Padre rector me vino a ver y me contó un milagro. El
enfermero es tan turno que se le cruzan los ojos y es todo hecho como
de goma de borrar y a cada rato uno cree que se va a borrar. Da una
rabia oír jugar a los demás allá en el patio...
En el techo de la enfermería hay una arañita y una grieta que
parece un río de mapa.
Me contó el enfermero que en esta misma cama se han muerto tres
chiquillos: uno de peritonitis, otro de meningitis y otro de otra cosa en
itis.
Gómez me mandó la Victoria en su cajita y me entretengo tanto
con ella, porque a cada rato se escapa y se me pierde y cuesta
encontrarla.
Dicen que mi peste es una epidemia y que va a caer todo el colegio.
Uno es bastante importante de traer una epidemia al colegio.
Dicen que hoy empieza la Semana Santa y hay que hacer
sacrificios. ¡Qué más sacrificios que no poder bañarse en el mar ni ir al
cine! Además, yo hago el sacrificio de reventarme con un alfiler todas
las picaditas de la peste.

Abril 9
Aunque ya me mejoré de la rubiola, ahora hay 27 enfermos de mi
clase y somos sólo tres los sanos, porque los otros cinco salieron por
Semana Santa. La enfermería ahora es en el dormitorio y el dormitorio
en la enfermería.
Hoy es Miércoles Santo y en la tarde me vendrán a buscar y no
vuelvo hasta el martes. Iribarra dice que se va a ir a la cordillera con su
traje de scout. Yo creo que es aburrida la nieve porque hace un frío
caballuno. Me cargan los scouts y todo su equipo que cuesta mil pesos.
Mientras ellos estén helándose en la cordillera yo con Javier vamos a
subir ochenta veces en el ascensor. No hay nada más regio que el
departamento nuevo en que vivimos y que tiene una terraza tremenda
de alta y en cada piso hay seis familias y uno puede hacerse amigo de
38
un chiquillo nuevo cada día. Y se pueden tirar cosas a la calle y se
demoran mucho rato en caer y nadie puede saber de qué piso cayeron.
Por lo demás, es Semana Santa y no debe divertirse nadie, sino que
meditar.

Abril 12
Por fin es Sábado de Gloria y se puede hacer lo que se quiere. Ayer
sucedieron tres cosas:
1° Al caballero del departamento de al lado le dio un ataque y dicen
que se puso todo azul. No me lo puedo figurar muy azul, pero la
cuestión es que vino la ambulancia y se llenó el edificio de gente y a
cada rato tocaban el timbre aquí, por equivocación.
2° A la empleada nueva le salió un litro entero de sangre de narices
y le pusieron una llave en la cabeza.
3° Se quemaron los tapones del edificio y quedamos todos a
oscuras y los dos con Javier aprovechamos para ser invisibles por todo
el edificio. Como no había ascensor, era mucho más choro, porque en la
escalera nos topábamos con viejas que resoplaban de cansadas, con
empleadas rabiosas, con muchachos atléticos que subían silbando de a
cuatro escalones y chocaban con nosotros y casi se mataban, y con
cocineras que llevaban la comida a calentar a otra casa que tuviera
cocina a gas, etc. A una le desparramamos la sopa y otra se resbaló en
el desparramo y rompió la bandeja. Y a lo mejor, el caballero azul ya ni
estaba azul, porque no podían verlo.

Abril 13
La señora que vive en el 7° me quiere mucho, porque dice que soy
igual a un hijo de ella que se murió hace treinta años. Cada vez que me
ve, me da pastillas y me convida a su casa y me habla de su hijo que
era muy inteligente. El hijo en el retrato tiene cara de tonto y un cuello
de mujer. Ella me mostró sus juguetes, pero sería mejor que me los
hubiera dado. Ella es viuda y era su único hijo y dice que yo soy su
primera alegría después de treinta años. Me gusta mucho ser la alegría
de alguien, aunque sea de esta señora que tiene un poco de bigote. De
todas maneras, me prometió llevarme al cine esta tarde, si me dan
permiso. Y también si le dan permiso, va a ir a verme al colegio, porque
dice que conmigo cree que está vivo el tal Miguelito. De todas maneras,
cuando pienso que Miguelito debería tener treinta y nueve años, me dan
39
ganas de pegarle al retrato.

Abril 14
Ayer fui al cine con la mamá Adela, como ella me hace llamarla, y
vimos una película estupenda. Soñé toda la noche con los piratas y
ahora sí que sé que ésa es mi vocación. Voy a ser pirata en los Mares
del Norte. La señora ésta me prometió llevarme un buque al colegio el
domingo. Tengo tantas ganas que ya sea domingo, pero no es más que
lunes y mañana entramos de nuevo al internado.
En el tercer piso de este edificio hay un niñito extranjero, de cuatro
años. En su casa no hay empleada y, como su papá y mamá trabajan, lo
dejan solo, encerrado con llave. Pero Rudi es tan diablo que me pasa
otras llaves por debajo de la puerta y yo abro y entro y jugamos a
tantas cosas y comemos tantos kuchen, que lo pasamos estupendo sin
hablar. Rudi se ríe todo el tiempo y abre todos los cajones y registramos
todo y nos vestimos de piratas y hacemos piraterías. A la hora del
almuerzo, yo lo dejo otra vez con llave y le paso la llave por debajo de
la puerta y nadie sabe que he estado ahí.
Resulta que en el piso de abajo hay un hipnotizador con el pelo tan
crespo como la Domitila. Y hace dormir a la gente y conseguí que me
hipnotizara a mí. Yo ni me di cuenta, pero él dice que hice todo lo que él
quería y que le hablé en griego.
Entonces yo hipnoticé al Rudi, pero tuve que mostrarle lo que debía
hacer, porque él no sabe hipnotizarse. De todas maneras, me regaló su
armónica y nos comimos un tarro entero de mermelada. Rudi quedó
feliz. Es muy rico hacer feliz a otros.
En la noche había visitas a comer y se me cayó el diente suelto y
tuve que tragármelo para que no lo notaran.

Abril 15
Ya estamos de nuevo en el colegio. Cada vez que me hacen escribir
en el pizarrón, se me ponen los pelos de punta y no sé cómo se me
destemplan los dientes cuando casi no tengo ninguno. También se me
muerde la lengua y me carga.
Cifuentes me dijo que su hermana Rosa quería pololear conmigo,
pero yo le contesté que a mí no me gustaban las mujeres, porque son
muy cobardes. De todas maneras, cuando vengan las visitas el
domingo, me voy a fijar si es fea o bonita. Cifuentes dice que a todos les
40
pasa lo mismo al principio y después resulta que es lo más entretenido
pololear. Yo creo que cuando Cifuentes sepa que voy a ser pirata no va
a tener ganas que me case con su hermana. También me dijo Cifuentes
que Cariola se reía de mí. Cifuentes es muy chismoso; pero si no fuera
por los chismosos uno ni sabría lo que dicen de uno.
Por fin esta mañana me resultó el salto y no voy a parar de saltar
hasta que haga un salto completamente mortal.
Javier ya no se mete conmigo, porque dice que no soy su tipo y no
le gusto. Dice Cifuentes que Javier tiene una polola estupenda y que le
escribe cartas. Pero yo no lo creo, porque Javier es muy hombre.
Ahora no me puedo dormir de puro hambriento, porque a la comida
tocó pescado, y me revienta, así es que se lo di a Gómez. Cada vez que
hay pescado, me acuerdo de mi criadero y no puedo comerlo. Y cuando
uno tiene tanta hambre, no se puede dormir. ¡Qué diría mi mamá si
supiera que su hijo no se puede dormir de hambre!
Voy a tratar de dormir otra vez.
Hacía mucho tiempo que no veía fantasmas, pero ahora acabo de
ver uno. No puedo contarlo, porque los chiquillos sólo creen en lo que
ellos ven y además los fantasmas no se le aparecen a todo el mundo
sino a los que creen en ellos. Este fantasma no me dio terror: era un
fantasma de confianza. Se acercó a mí y me dijo al oído: "Papelucho, tú
serás famoso algún día", y se desvaneció. Entonces yo le recé tres
Padrenuestros por su ánima y le pedí que volviera mañana a las doce
del día, porque la noche es para dormir.

Abril 17
Otra vez salté bien ayer y hoy mucho mejor. Tengo verdadera
vocación para campeón mundial de saltos mortales y esto es una gran
cosa para un pirata.
Javier no creía que yo saltaba tan bien, pero me estuvo mirando y
él trató de saltar y no le resultó. Dice que tiene un calambre en la
pierna, pero yo que lo conozco, sé que es para disimular.

Апрель 1

Сегодня приехал навестить нас папа. Хавьер показал ему свои

отличные оценки и отец подарил ему 1000 песо на скаутскую

экипировку. Мои оценки были достаточно хорошими, но я не осмелился показать их и он дал мне всего лишь сотню. В любом

случае, сегодня мне уже заплатили 80 песо за мои труды, и еще

90 мне должны.

Сегодня закончилось мое наказание, и мне так сильно

захотелось увидеть Чато Эспинейру, что я тут же, не медля, побежал

к колодцу, и меня снова наказали.

По правде говоря, мне нравится быть наказанным, потому что я

зарабатываю деньги. А еще потому, что Чато Эспинейра пообещал

мне сделать пару шлепанцев, если я раздобуду ему ключ от погребка.

Апрель 2

Мне довольно дорого обошлось раздобыть этот ключ. Поскольку

мне не удалось заполучить ключ от погребка, я достал ключ от

часовни, который оставался на месте. Потом, во время обеда, я

должен был идти к колодцу. Так что пообедал я немного позже, а после я должен был направиться в другую от колодца сторону,

чтобы сказать правду и поклясться, что я был там.

Однако ж, дело в том, что мне должны уже 120 песо, и я не

могу больше писать в своем дневнике, потому что должен трудиться.

Апрель 3

Теперь мне должны в общем 350 песо, поскольку я одолжил

Чато Эспинейра сотню, подаренную мне отцом и 80 песо, отданные мне за работу. Мне нужны теперь только 650, чтобы у

меня была тысяча.

Вчера обокрали часовню и унесли несколько серебряных

подсвечников, две цветочных вазы и светильник, который стоит

Десять тысяч песо.

В школе разразился ужасный скандал по поводу этой кражи,

Заявились несколько полицейских, которые всюду совали свой нос.

Мне надоело, что никто мне не платит, так что на выходе из

класса, я подождал Гомеса и попросил у него мои 90 песо.

Он разозлился и сказал мне, что я был плохим другом, потому что брал деньги за услуги. Я ответил ему, что это были не услуги, а

работа, а он расхохотался.

- За которую, как ты видишь, никто и не думает тебе платить, —

сказал он. Гнев ударил мне в голову, и я влепил ему затрещину. Из

носа у него потекла кровь.

Отец Карлос увидел меня и задержал. Он задал мне вопрос,

почему я дрался, но я ответил ему только то, что был зол. Когда у 

Гомеса перестала течь кровь, подошел ко мне сказать, что я был на

на высоте, просто «гигант и молодчага». Я выпятил грудь, а Гомес

сказал, что заплатит мне, как только сможет, и собрался заставить заплатить всех остальных.

Теперь мы с ним такие друзья! Мы делимся друг с другом

секретами, и Гомес — мой самый большой друг, как никто другой. Он

— самый главный верховода в классе, все пляшут под его дудку, у меня же нет в этом необходимости.

Я очень доволен тем, что сам зарабатываю себе на жизнь, а не

выпрашиваю,как Хавьер, деньги на собственные нужды.

Время от времени мне не хочется получать должок с Чато Эспинейры, ведь он так беден. А иногда мне становится так жаль самого себя, ведь я часами тружусь сверхурочно, и я беру долг. Он пообещал мне заплатить мне завтра, в субботу.

Иногда мне хочется изобрести что-то грандиозное, и меня почти

осеняет идея, но, выясняется, что у меня нет времени. Во всяком

случае, для родителей, должно быть, замечательно — иметь гениального сына.

Апрель 4

Сегодня я ходил к колодцу встретиться с Чато, и там никого не

было. Но, ища следы, я наткнулся на какой-то сверток. Я развернул

его — там были мои сандалии. А внутри было письмо для меня от Чато. Написано оно было корявыми буквами, будто курица лапой писала, все слова будто разрезаны. В нем говорилось: « С-десь я ас-тав-ляю то что а-бе щал и все еще дол-жен па-таму што не бу-ду

боль-ше сдеся ра-бо-та-ть. Эспинейра». А хуже всего то, что внутри

сандалии лежал ключ от часовни. Я собрался положить его на место,

но не положил, потому что сменили замок.

Гомес по-прежнему мой друг, и уже отдал мне двадцать песо, но

сейчас не хочет помогать мне получать деньги с остальных. Он только говорит, что получит заблаговременно, так я более уверен.

Теперь я пишу также быстро, как машина и особенно мне нравится

теперь писать все время одно и тоже. Так что теперь мне стоит

большого труда писать дневние, потому что все слова там разные.

Апрель 5

Сегодня Гомес ходил к зубному со своей мамой и принес мне в

подарок пять петард. Из двух мы соорудили бомбу и втихушку

засунули ее в спальню, под кровать изнеженного, как девчонка,

слабака Переса. Когда все заснули, мы подожгли фитиль, и бомба

взорвалась. Бедняга Перес свалился с кровати, думаю, от страха,

прискакал отец Карлос и спросил нас всех, что это было. Никто

ничего не сказал, так что все мы остались под арестом, кроме

Переса. Тем же хуже для него, потому что он должен находиться в одиночестве.

До чего же здорово иметь плохие зубы, потому что тогда

человек должен идти с мамой к зубному. Чтобы испортить себе зубы,

я ковырял их булавкой и клал туда что-нибудь острое, перец, например.

Как только зубы начнут портиться, я пойду к отцу Карлосу и скажу, что должен пойти к зубному.

Сейчас мы с Гомесом дрессируем блох. В собачьей конуре мы

поймали восемь блох. Мы держим их в спичечном коробке, и одну за

другой дрессируем во дворе. Вот ведь, пока мы дрессировали

остальных, одна ускакала, к тому же нас изрядно покусали. Но,

Виктория, самая дрессированная, уже умеет делать то, чему мы ее

учим. На обед мы кормим ее мясом, и она довольно толстенькая.

Оказывается, мои оценки за месяц стали такими плохими, так что я оставил свою тетрадку в колодце, и теперь должен ждать еще месяц, чтобы купить еще одну.

Апрель 7

Я болею корью, и меня держат в изоляторе. Есть одна зараза такая же, как укусы блохи, но пришел врач с лицом вояки и сказал,

что это была за болячка. Он называет меня «дружок» и спрашивает,

нравятся ли мне солдаты, а я ему не отвечаю, потому что мне это

нравится так себе.

Мне дают лимонада и дают посмотреть альбомы с фотографиями, совершенно одинаковые. Отец-ректор пришел навестить меня и рассказал чудо. Этот дежурный санитар, который смотрит на него, сделан весь, как ластик, и каждую секунду человек боится, что его сотрут с лица земли.

Так бесит слышать, как остальные играют где-то во дворе...

На потолке изолятора есть небольшая люстра и трещина,

похожая на реку с карты.

Санитар рассказал мне, что на этой самой койке умерли три

пацана: один — от перитонита, другой — от менингита и еще один

— от чего-то там в глазах.

Гомес прислал мне Викторию в коробочке, и я так развлекаюсь с

ней, потому что каждую минуту она ускользает от меня, где-то

теряется и мне трудно найти ее.

Говорят, что моя болезнь — эпидемия, и что она свалит всю школу.

Достаточно одному притащить эпидемию в школу.

Говорят, сегодня начинается Страстная Неделя, и нужно отслужить мессу. Какая там еще месса, когда нельзя ни в море искупаться, ни в кино сходить! Кроме того, я приношу жертву, прокалывая булавкой все заразные болячки.

Апрель 9

Несмотря на то, что я уже вылечился от кори, теперь заболело

27 ребят из моего класса, и нас, здоровых, только трое, потому что

остальные пятеро уехали на Страстную Неделю. Санчасть теперь – в

спальне, а спальня – в санчасти.

Сегодня – Великая Страстная Среда, вечером за мной приедут, и

я не вернусь до вторника. Ирибарра говорит, что поедет в горы в

своей скаутской одежде. Я думаю, что снег надоедает, потому

что холод просто собачий. Меня раздражают скауты со всем своим

снаряжением, стоящем тысячу песо. Пока они будут мерзнуть в

горах, мы с Хавьером раз восемьдесят поднимемся на лифте. Нет

ничего более роскошного, чем новая квартира, в которой мы живем,

и в которой есть необычайной высоты терраса. На каждом этаже живет шесть семей, и человек может подружиться каждый день с

новым пацаном. Можно бросать на улицу всякие вещи, много

времени проводя за этим занятием, и никто не сможет узнать, из

какой квартиры их швыряли. Впрочем, идет Страстная неделя, и я не

должен ни с кем развлекаться, а должен только призадуматься и размышлять.

* Страстная неделя – неделя перед Пасхой

Апрель 12

Ну, наконец-то, Великая Страстная Суббота, и можно делать, что пожелаешь. Вчера произошли три вещи:

1. У господина из квартиры рядом случился припадок и

говорят, что он сделался весь синий. Я не могу представить его

очень синим, но дело в том, что приехала “скорая помощь”, дом

наполнился людьми, и они то и дело звонили сюда по ошибке.

2. У новой работницы из носа вытек целый литр крови, и ей

приожили к голове разводной ключ.

3. В здании перегорели пробки, и мы все остались в темноте.

Мы с Хавьером использовали это, чтобы быть невидимками во всем

здании. Поскольку лифт не работал, было очень и очень забавно,

потому что на лестнице мы встречались со старушками, сопящими от

усталости, со злыми работниками, со спортивными парнями,

которые, насвистывая, поднимались, шагая через четыре ступеньки

Столкнувшись с нами, они чуть нас не убили. Мы встречались с

поварихами, которые носили разогревать еду в другой дом с газовой

плитой и других. У одной мы разлили суп, а другая на нем

поскользнулась и разбила поднос. И наверное, этот синий господин

уже не был синим, потому что его не могли увидеть.

* Choro – здесь: забавный (одно из зачений слова в Чили)

Апрель 13

Сеньора, что живет в седьмой квартире очень сильно меня любит, потому что, как она говорит, я в точности такой же как ее

сын,умерший тридцать лет назад. Всякий раз, как она меня видит,

она дает мне плитки шоколада и приглашает к себе домой. Она рассказыват мне о своем сыне, говорит, что он был очень умный.

Правда у сына на фотографии лицо дурачка и девчоночья шея. Она

показывает мне его игрушки, но было бы лучше, если бы она их мне

дала. Она – вдова, и он был ее единственным сыном. Она говорит, что я – ее первая радость за последние тридцать лет. Мне так

нравится быть чьей-то радостью, хоть бы даже радостью этой

немного усатой сеньоры. Как бы то ни было, она пообещала сегодня

вечером отвести меня в кино, если мне разрешат. А еще, если ей

позволят, она отведет меня в школу, потому что по ее словам, когда

она со мной, она думает, что этот самый ее Мигелито жив. Как бы то

там ни было, когда я думаю, что Мигелито должно было бы быть

тридцать девять лет, мне жутко хочется ударить его на фотографии.

Апрель 14

Вчера я ходил в кино с мамой Аделой, так она заставила меня называть ее. Мы посмотрели шикарнейший фильм. Я всю ночь

промечтал о пиратах, и вот теперь я знаю, что это – мое призвание.

Я буду пиратом в Северных морях. Эта сеньора пообещала мне

привезти в школу в воскресенье корабль. Господи, как же я хочу,

чтобы было воскресенье, но ведь сегодня только понедельник, и

завтра мы снова отправимся в интернат.

В этом доме, в третьей квартире живет четырехлетний малыш. Он – из другой страны. В их семье нет домработницы, а поскольку его родители работают, то они оставляют его одного, запирая на

ключ. Но Руди – сущий дьяволенок. Этот пострел просовывает мне

другие ключи под дверь, я ее открываю, захожу к нему, и мы играем

в разные вещи и едим столько пирожков, так что мы отлично

проводим время и без разговоров. Руди все время смеется, открывает все ящики, мы все осматриваем и наряжаемся пиратами и

совершаем морские набеги. А в обед, я снова запираю его,

просовываю ключ под дверь, и никто не знает, что я там был.

Оказывается, в квартире снизу живет гипнотизер, с такими же

курчавыми, как у Домитилы, волосами. Он заставляет людей спать, и

я добился того, чтобы он меня загипнотизировал. Я даже не понял, но он говорит, что я делал все, что он хотел, и что я говорил по-гречески.

Тогда я загипнотизировал Руди, но я должен был показывать

ему, что он должен был делать, потому что он не умеет

гипнотизироваться. В любом случае меня позабавила его губная гармошка, и мы съели целую банку мармелада. Руди был так

счастлив. Как же это чудесно – делать других счастливыми.

Вечером был званый ужин. У меня выпал расшатавшийся

молочный зуб, и я должен был его проглотить, чтобы это не заметили.

Апрель 15

И вот мы снова в школе. Всякий раз, когда меня заставляют

писать на классной доске, меня этим до смерти пугают. Уж не знаю,

как, но у меня стучат зубы, хотя у меня их нет почти ни одного. У

меня душа уходит в пятки, отнимается язык и ноги наливаются свинцом.

Сифуэнтес мне сказал, что его сестра Роза хотела бы встречаться со мной, но я ему ответил, что мне не нравятся женщины, потому что они очень уж трусливы. Однако ж по-любому, когда в воскресенье приедут посетители, я присмотрюсь, страшная она, или же миленькая. Сифуэнтес говорит, что со всеми вначале все происходит одно и то же, а потом оказывается, что ухаживать за девчонками – это самое забавное. Думаю. когда Сифуэнтес узнает, что я стану пиратом, он не захочет, чтобы я женился на его сестре. А также Сифуэнтес мне сказал, что Кариола насмехается надо мной. Сифуэнтес – большущий сплетник, но, если бы он не был сплетником, то ни один человек не узнал бы, что о нем говорят.

Наконец-то сегодня утром у меня получилось сальто, и я не

перестану прыгать до тех пор, пока у меня полностью не получится сальто-мортале.

Теперь Хавьер ко мне не пристает. Он говорит, что я – не его поля ягода и ему не нравлюсь. Сифуэнтес говорит, что у Хавьера

есть одна восхитительная, кокетливая красотка, и что он пишет ей

письма, но я так не думаю, потому что Хавьер – настоящий мужчина.

Теперь от голода я не могу уснуть. За ужином я едва прикоснулся к рыбе, мне противно ее есть, так что я отдал ее

Гомесу.Всякий раз, когда у нас рыба, я вспоминаю о своем

питомнике и не могу ее есть. А когда человек так голоден, он не

может уснуть. Что сказала бы мама, если бы узнала, что ее сын не

может уснуть от голода!

Постараюсь заснуть еще раз.

Я уже очень давно не видел призраков, и вот теперь только что

увидел одного. Я не могу об этом рассказать, потому что ребята

верят только в то, что видят, а кроме того призраки не являются

всему миру, а только тем, кто в них верит. Этот призрак не ужаснул

меня, он был достоин доверия. Он приблизился ко мне и сказал мне

на ухо: “Папелучо, однажды ты станешь знаменитым”, и рассеялся.

Тогда я три раза прочел “Отче наш” за упокой его души и поросил, чтобы он вернулся завтра в полдень, потому что ночь – для того,

чтобы спать.

Апрель 17

Я опять хорошо прыгнул вчера, а сегодня гораздо лучше. У меня

настоящее призвание, чтобы быть чемпионом мира по прыжкам

сальто-мортале, а это- большое дело для пирата.

Хавьер не поверил, что я так хорошо прыгаю. Он посмотрел на

меня и попробовал прыгнуть, но у него ничего не получилось. Он

говорит, что у него судорога в ноге, но я-то его знаю и понимаю, что это только отговорка.