Ricardo Arjona — Él del espejo

Él del espejo

Te ves al espejo, te ríes de ti
vives bajo el pellejo de ese maniquí
que se va haciendo viejo
ignorando que es lo que hace aquí.

Te pones camisa y el vaquero de ayer
sales siempre de prisa al amanecer
sacudiendo cenizas
de tiempos que no van a volver.

Tan ruin y tan desamparado
tan solo y tan minimizado.

Un taxi en la esquina, un pan con jamón
sigues la disciplina del escalafón
campeón de la rutina
de ser sólo otro más del montón.

Corbata suicida, chaqueta marrón
ya metiste la vida en el calefón
pones sal a la herida
y algunas tachuelas al colchón.

Tan hippie y tan encarcelado
tan libre y tan disciplinado.

Nadie te hará un homenaje
cuando mueras un lunes por la tarde
nadie se acuerda de nadie
y menos de un tipo tan cobarde

¿Me estás oyendo tú, él del espejo?
aunque no estamos ya pa' consejos.

Ya soy el idiota que abordo en cuestión
una simple pelota de la situación
que rebota y rebota
con tal de no atrasar la pensión.

Planeando la huida de la libertad
se me ha ido la vida sin la voluntad
por faquir y suicida
soy sólo un peón de la sociedad.

Tal dócil y tan vulnerable
tan débil y tan olvidable.

Nadie te hará un homenaje
cuando mueras un lunes por la tarde
nadie se acuerda de nadie
y menos de un tipo tan cobarde.

Nadie te hará un homenaje
cuando mueras un lunes por la tarde
nadie se acuerda de nadie
y menos de un tipo tan cobarde.

¿Me estás oyendo tú, él del espejo?
aunque no estamos ya pa' consejos.

Nadie te hará un homenaje
cuando mueras un lunes por la tarde
nadie se acuerda de nadie
y menos de un tipo tan cobarde.

Nadie se acuerda de nadie...

Тот, что в зеркале

Ты смотришь в зеркало, смеёшься над собой,
Ты живёшь под шкурой этого манекена,
Который производит впечатление старика,
Не знающего, что он делает здесь.

Ты одеваешь рубашку и вчерашние джинсы,
Ты выходишь, вечно спеша, на рассвете,
Стряхивая пепел
Времён, которые не вернутся.

Такой жалкий и такой беззащитный,
Такой одинокий и такой ничтожный.

Такси на углу, хлеб с ветчиной.
Ты придерживаешься порядка, указанного в списке,
Чемпион рутины –
«Быть одним из многих».

Самоубийственный галстук, коричневый пиджак,
Теперь ты поместил свою жизнь в газовую колонку.
Ты сыпешь соль на рану
И немного гвоздей в матрас.

Такой хипповый и такой зажатый,
Такой свободный и такой дисциплинированный.

Никто не воздаст тебе почести,
Когда ты в один из понедельников умрёшь вечером.
Никто ни о ком не вспомнит,
И менее всего о таком трусливом парне.

Ты слышишь меня, тот, что в зеркале?
Хоть нам теперь не до советов.

Сейчас я – идиот, который штурмует задачу
О положении одного мяча,
Что подпрыгивает и подпрыгивает
С тем, чтобы не откладывать пенсию.

Составляя план свободного побега,
Моя жизнь прошла без привязанностей.
Для факира и самоубийцы
Я – лишь пешка нашего общества.

Такой покорный и такой ранимый,
Такой слабый и такой забытый.

Никто не воздаст тебе почести,
Когда ты в один из понедельников умрёшь вечером.
Никто ни о ком не вспомнит,
И менее всего о таком трусливом парне.

Никто не воздаст тебе почести,
Когда ты в один из понедельников умрёшь вечером.
Никто ни о ком не вспомнит,
И менее всего о таком трусливом парне.

Ты слышишь меня, тот, что в зеркале?
Хоть нам теперь не до советов.

Никто не воздаст тебе почести,
Когда ты в один из понедельников умрёшь вечером.
Никто ни о ком не вспомнит,
И менее всего о таком трусливом парне.

Никто ни о ком не вспомнит...