Вот в этом танго, хвастуне и зубоскале тщеславных пара крыльев из моих окраин. Возникло «Танго» с ним и с воплем покидало болото мерзкое, чтоб ввысь взметнуться, к раю…
Заклятьем странным о любви и с ритмом чётким пути открыло, где нет прав, надежда только, смесь гнева, боли, веры и разлуки горькой, в игривом темпе скором, в наивности, в слезах.
Как вещий знак, на дивный твой фенóмен явились без раздумья девчонки и матроны; лик лунный в лужах, прижатье бёдер томных, и в дикой страсти — любить здесь могут так…
Любимчик-танго… лишь вспоминаю, дрожат как плиты пола в зале, ощущаю, слышу брюзжанье моих лет прошлых… Нет уже мамы со мною больше, но как целует, встав на цыпочки, я помню, когда твой вольный напев летит под бандонеона звук.
Умельцы танго — за морями с твоим флагом, смешав в единое Париж с Пуэнте-Альсина. Ты — дамочки с распутником дружок унылый, и сводня щёголя с девицей- содержанкой…
Тебе бродяга, «фараон» и нищий с франтом молву создáли и твоей судьбою стали… Слава всем юбкам, керосину, дракам с ножами, что в «меблирашках» там пылали, и сердце мне зажгли!..
Слава всем юбкам, керосину, дракам с ножами, что в «меблирашках» там пылали, и сердце мне зажгли!..
|