Была война, и была еще одна война, До тех пор, пока белые не стали хозяевами. Когда они поселились на нетронутой земле, Они даже сменили имя людей, гор и равнин.
Великий индейский вождь звался Черным Орлом, Но после войны он уже был никто. Из-за Джорджа Вашингтона погиб Черный Орел, Из-за Франклина Рузвельта погиб Черный Орел, Из-за Джона Фитцджеральда Кеннеди умер Черный Орел, И то место, где была моя деревня, Юкатапан, Сегодня только центр Нью-Йорка. И то место, где была моя деревня, Юкатапан, Сегодня только Нью-Йорк… Сатана!
Ты помолчи, брат, да, молчи, брат. Они победили! Они опозорили наших женщин, наши реки пересыхают, Земля уже выгорела. Ты молчи, брат, да, молчи, брат. Они победили!
Но меня не привязали их золотые цепи! И та «американская мечта», которая вся, вся придумана ими, Сегодня лишь прогнивший город, мой Юкатапан. Я кашляю среди его испарений, как и все остальные, А на новой тропе, которая теперь зовется Бродвеем, Топор войны зарыт на каждом углу.
Я чувствую, как мои руки натягивают тетиву, И я пускаю мою стрелу в небоскреб. Внимание! Ротшильд...1
Стрела разит! Мистер Рокфеллер... Надо, в конце концов, возвращать назад мой Юкатапан!
Ты молчи, брат, да, помолчи, брат. Они выиграли! Они опозорили наших женщин, наши реки пересыхают, Земля уже выгорела. Ты молчи, брат, да, молчи, брат. Они выиграли!
А здесь, на этом большом лугу, По которому когда-то скакал мой дед На своей белой кобыле, без седла, вцепившись в ее гриву, Сегодня находится Таймс-Сквер, Пахнущий нефтью, губной помадой и язвами от наркотика. Сегодня по нему скачу я, вы даже не замечаете меня, Потому что они научили вас тому, что индеец не существует. Но мы — плоть родной земли, земли мира, На которой гораздо раньше, чем тысяча войн, Cуществовал Юкатапан!
|