Julio Iglesias — Y nos dieron las diez

Y nos dieron las diez

Fue en un pueblo con mar
una noche después de un concierto;
tú reinabas detrás de la barra del único bar
que vimos abierto.

- Cántame una canción al oído
Y te pongo un cubata.
- Con una condición:
Que me dejes abierto el balcón
De tus ojos de gata.

Loco por conocer los secretos
De tú dormitorio,
Esa noche canté al piano
Del amanecer todo mi repertorio.

Los clientes del bar uno a uno
Se fueron marchando,
Tú saliste a cerrar, yo me dije:
"Cuidado, chaval, te estás enamorado".

Luego todo pasó de repente,
Tu dedo en mi espalda
Dibujó un corazón
Y mi mano le correspondió debajo de tu falda.

Caminito al hostal nos besamos
en cada farola,
era un pueblo con mar,
yo quería dormir contigo
y tú no querías dormir sola.

Y nos dieron las diez y las once,
Las doce y la una, las dos y las tres
Y desnudos al anochecer nos encontró la luna.

Nos dijimos adiós,
Ojalá que volvamos a vernos
El verano acabó
El otoño duró
Lo que tarda en llegar el invierno.

Y a tu pueblo el azar otra vez
El verano siguiente me llevó,
Y al final del concierto
Me puse a buscar tu cara entre la gente.

Y no halle quien de ti me dijera
Ni media palabra,
Parecía como si
Me quisiera gastar el destino una broma macabra.

No había nadie detrás de la barra del otro verano.
Y en lugar de tu bar me encontré
Con una sucursal del Banco Hispano Americano.

Tu memoria vengué
a pedradas contra los cristales.
"Sé que no lo soñé" – protestaba,
Mientras me esposaban los municipales.

En mi declaración alegué que llevaba tres copas
Y empecé esta canción en el cuarto
Donde aquella vez te quitaba la ropa.

Y nos dieron las diez y las once,
Las doce y la una y las dos y las tres
Y desnudos al anochecer nos encontró la luna...

И пробило десять

Это случилось в одном приморском городке,
однажды вечером после концерта.
Ты царствовала за стойкой единственного бара,
который оказался открытым.

– Спой мне песню на ушко
и я налью тебе «Кубату».
– С одним условием:
ты позволишь мне любоваться
твоими кошачьими глазами.

В безумном желании узнать секреты
твоей спальни,
той ночью я перепел за роялем
до рассвета весь свой репертуар.

Клиенты один за другим
постепенно покинули бар;
ты вышла закрыть дверь, а я сказал себе:
«Осторожно, парень, ты влюбился».

Потом всё случилось очень быстро:
твой пальчик на моей спине
нарисовал сердечко,
а моя рука ответила ему у тебя под юбкой.

По дороге в мотель мы целовались
под каждым фонарём.
Это был приморский городок,
я хотел спать с тобой,
а ты не хотела спать одна.

И пробило десять и одиннадцать,
двенадцать, час, два и три...
И обнажёнными на закате нас застала луна.

Мы сказали друг другу: «Пока!
Надеюсь, ещё увидимся».
Лето закончилось,
осень продлилась ровно столько,
сколько нужно, чтобы пришла зима.

В твой городок снова судьба
забросила меня следующим летом,
и к концу концерта
я принялся искать твоё лицо в толпе людей.

Я не нашёл никого, кто бы мог сказать о тебе
хоть словечко.
Казалось, будто
судьба захотела сыграть со мной злую шутку.

Никого не было за стойкой этим летом.
А на месте твоего бара я обнаружил
отделение Испано-Американского банка.

Вспоминая о тебе, я выместил злость,
бросая камни в витрины.
«Уверен, что мне не приснилось!» – возмущался я,
пока полицейские надевали на меня наручники.

При даче показаний я подтвердил, что выпил три рюмки.
И начал писать эту песню в той комнате,
где в прошлый раз я снимал с тебя одежду.

И пробило десять и одиннадцать,
двенадцать, час, два и три...
И обнажёнными на закате нас застала луна...