Она раскрывается и раскрывает меня, она рисует карту моего лица. В ее глазах стоит упрек души. Мне слов не надо, хватает ее лишь взгляда. И когда ее нет рядом, я представляю карту ее лица. Она в глубине моих глаз, но разливается и расплывается, и под ее взглядом я из любого ненастья могу сделать чистое небо. Но когда она подрастет, детка, скажи ей это ты, ей это, скажи ей это ты...
И если нет отдыха ее душе, я превращаюсь в тишину, чтоб мир не бередил ее. Меня просить не надо поправить ее крылья, хватает лишь ее взгляда. И тишина разливается в воздухе, но нет мира в этом безмолвии. Хорошо еще, что мы вдвоем по ней скучаем. Карта ее лица расплывается, и от ее взгляда я из любого ненастья могу сделать чистое небо. Но когда она подрастет, детка, скажи ей это ты, ей это, скажи ей это ты...
Скажи ей это ты, а мне не хватает силы и мужества. Объясни ей это ты, ты знаешь, скажи ей это ты, скажи ей это ты своими глазами. Ну какая разница, скажи ей это ты, Оставь меня в покое, с моим сердцем, Ей это, скажи ей это ты...
А я не могу найти способа Говорить о тебе. Не хватает песни, Которую я пишу тебе, девочка. Возможно, потому, что я вечно говорю с тобой, Когда тебе больнее всего. Скажи ей это ты...
Скажи ей это ты, а мне не хватает силы и мужества. Объясни ей это ты, ты знаешь, скажи ей это ты, скажи ей это ты своими глазами. Ну какая разница, скажи ей это ты, Оставь меня в покое, с моим сердцем, Ей это, скажи ей это ты...
Скажи ей это ты, а мне не хватает силы и мужества. Объясни ей это ты, ты знаешь, скажи ей это ты, скажи ей это ты своими глазами. Ну какая разница, скажи ей это ты, Оставь меня в покое, с моим сердцем, Ей это, скажи ей это ты. Ей это, скажи ей это ты.
|