Есть глухой в звукозаписывающей компании, Выбирающий репертуар, Презерватив в бумажнике, Защищённый упаковкой. Есть обезьяна в конгрессе, Есть гений, потерпевший банкротство. Есть сознавшийся насильник, Приглашающий тебя на рюмочку.
Есть ползучие гады в ботинках, А есть ботинки из ползучих гадов.1
Есть любовь с первого взгляда, И такая, что хуже, чем роды. Такая, то хуже, чем роды.
Есть стена на границе, Извивающаяся зигзагом на карте, Патруль всегда в ожидании, Как ловушка для крыс. Есть любопытный папарацци, Качающийся на ветке, Монахиня, у которой задержка, И любовник в сутане.
По телевизору больше слухов, Чем песен по радио. Есть новости, которые не огорчают, А есть периоды идиотизма Есть периоды идиотизма...
И все живут здесь, Как ни в чём не бывало, Постоянно играя в факиров, Разбегающихся врассыпную, Стараясь усердно суетиться, Чтобы выполнить То, что диктует им закон Марионеток-самоубийц, Послушные в своём паническом бегстве.
Есть наследный принц Устаревших корон. Есть бык в загоне, Требующий колету.2
Есть заупокойное бдение В конгрессе по смерти указа. Идея – это лишнее, Как лес в железобетоне.
Я знаю адвоката, Который – стервятник в галстуке. У него под боком книга – Это закон, и он стоит дёшево, Это закон, и он стоит дёшево.
И все живут здесь, Как ни в чём не бывало, Постоянно играя в факиров, Разбегающихся врассыпную, Стараясь усердно суетиться, Чтобы выполнить То, что диктует им закон Марионеток-самоубийц, Послушные в своём паническом бегстве. Послушные в своём паническом бегстве…
Жизнь в трауре, Плач в моде. Выживает тот, кто хитёр, Имеют того, кто даёт себя иметь…
И все живут здесь, Как ни в чём не бывало, Постоянно играя в факиров, Разбегающихся врассыпную, Стараясь усердно суетиться, Чтобы выполнить То, что диктует им закон Марионеток-самоубийц, Овцы в паническом бегстве.
Как ни в чём не бывало... В беспорядочном бегстве...
|