Se baja en la parada de Sol y camina despacio por la estación. Con las manos metidas en los bolsillos de la sudadera, sale del metro. Continúa enfadado con el mundo. Hay gente por todas partes, lo normal de un viernes noche en el centro de Madrid. Aunque eso a Bruno le da lo mismo. Hace un rato que ha discutido con la persona que más le importa en la vida. Su primera discusión de verdad. Eso es lo único que le interesa en esos momentos.

Ester nunca le había hablado de aquella manera. Y no cree que haya sido justa con él. Su amiga es libre para hacer lo que le dé la gana, pero se equivoca siguiéndole el juego a un tipo como aquél. ¡Si hasta tiene novia!

Durante el trayecto de regreso le ha dado muchas vueltas a lo que ha pasado. Las palabras de Meri también le han afectado, pero porque la gran mayoría son ciertas. Ha puesto el dedo en la llaga y eso duele.

Sabe que sigue enamorado de ella y que por dentro lo invaden los celos. Pero también se preocupa porque es su amiga. Por su salud. Por sus sentimientos. Por sus lágrimas. Por su bien. Porque le importa de verdad. No es sólo su amor imposible, también es la persona a la que más aprecia y más le ha dado. Y hace poco tiempo que Ester vivió una situación difícil en la que él fue su paño de lágrimas. Rodrigo le hizo muchísimo daño, el mismo que le haría alguien como Samuel.

¿Por qué los tipos buenos no tienen las mismas oportunidades que los malos? Las chicas prefieren a tíos que las hagan sufrir, que las tengan con el alma en un puño, que no lo den todo por ellas. A tíos como Sam, tíos como Rodrigo.

Él, en cambio, la haría feliz siempre. Porque ella lo significaría todo. Toda su vida. Y jamás permitiría que sufriera.

Recuerda sus llantos. Todos y cada uno de sus llantos. Y su tristeza. Aquella tristeza de la que se ha ido alejando paso a paso cada día pero que tantísimo la había consumido durante aquellos meses. La recuerda perfectamente...

—Anímate, Ester. Ya hace más de tres semanas que terminó todo. Ese tío ha pasado a la historia.

—¿Y por qué me siento como si acabara de suceder?

—Porque estabas colada por él.

—No comprendo por qué se ha portado así conmigo. ¿Por qué lo ha hecho?

Se repite esa pregunta todos los días. Y es Bruno, a quien le duele verla así, incapaz de levantar cabeza, quien la escucha a diario. Aun así, el chico le contesta cada día de la mejor manera posible, sin una sola queja, sin un solo reproche. Como si se tratase de la primera vez que hablan de aquel tema.

—No le des más vueltas. Rodrigo es una persona completamente insensible. Tú te mereces alguien mejor.

—No lo sé. Quizá fuese culpa mía.

—¡No fue culpa tuya! ¡Por supuesto que no lo fue!

—Yo lo quería.

—Estabas cegada. No te dabas cuenta de cómo era él de verdad.

—¿Y si soy muy inmadura?

—Si eres muy inmadura es completamente normal. Sólo tienes dieciséis años. Lo preocupante sería que fueras ya muy madura, ¿no?

La curiosa perspectiva de Bruno hace sonreír a su amiga. Él es siempre muy atento con ella, y de vez en cuando consigue que se olvide de su anterior relación.

—Imagino que sí.

—Además, si tú eres inmadura, ¿qué soy yo?

—Tú... eres un encanto.

Y le sujeta la cara con una mano para inclinarse sobre él y darle un beso en la mejilla. El chico se siente transportado a otro mundo cuando los labios de Ester le acarician el rostro. Aunque sabe que no es más que un beso de agradecimiento. Única y exclusivamente eso.

Hay una fotografía de aquella tarde, justo después del beso. Están los dos juntos: ella sonriente pese a su tristeza, él bastante serio pese a la alegría de tenerla al lado. Parecía enfadado, aunque en realidad estaba abrumado, azorado. La imagen sigue guardada en su BlackBerry y le hace recordar el roce suave de la boca de Ester en su piel caliente. Mientras camina hacia su casa tiene la tentación de mirarla. Pero su smartphone está apagado. No es que le falte batería, es que ahora mismo no quiere ni leer sus palabras ni oír su voz.

Lo ha decidido entre estación y estación. Ha tomado una importante

determinación: quiere demostrarse a sí mismo que no está obsesionado con Ester. Y, que si lo está, puede vivir sin verla, sin escucharla. Que no depende de ella las veinticuatro horas del día. Al menos tiene que intentarlo. Sobre todo si aquello va a volver a repetirse. No quiere sufrir más mientras ella sufre por otro. Meri está en lo cierto: sus sentimientos están fulminándolo lentamente.

—Hola, mamá —dice cuando Esperanza le abre la puerta de su casa.

—¿Ya estás aquí?

—Sí. ¿No me dijiste que volviera temprano?

—Ya. Pero...

—Pues te he hecho caso. He vuelto pronto —indica muy serio—. Me voy a mi cuarto. Buenas noches.

—Buenas noches.

La mujer arquea las cejas y contempla a su hijo mientras camina hacia su habitación. Ha pasado algo. Está claro que no está bien. Una madre detecta ese tipo de cosas. Tal vez le haya molestado que ella misma se haya encargado de invitar a su amiga. A veces se pasa de insistente, pero creía que a Bruno le haría ilusión que Ester fuera a cenar a su casa.

No puede dejarlo así. Andando deprisa, se dirige también hasta el dormitorio de Bruno. Va a entrar, pero recuerda lo que siempre le dice su hijo y llama a la puerta.

—¿Sí?

—¿Puedo pasar? ¿Estás visible?

—Sí. Pasa.

Su voz suena a dejadez, también a resignación. Suele emplear ese tono cuando habla con su madre.

Esperanza gira el pomo y entra en el cuarto. Bruno está sentado en la cama y todavía no se ha cambiado de ropa.

—Oye, ¿estás bien?

—Sí. Perfecto.

—No me mientas.

—Mamá, no seas pesada.

—Es que... te veo... raro.

—Soy un bicho raro. Ya deberías estar acostumbrada.

—Pero me refiero a raro de preocupado, de triste... no de personaje de «Big Mac Factory».

—«Big Bang Theory» —la corrige resoplando—. Y no, no estoy raro de la otra forma que dices. Sólo estoy cansado y quiero irme a dormir.

Pero la mujer no se da tan pronto por vencida. Está convencida de que Bruno está mintiéndole e insiste:

—¿No será porque he llamado a Ester para invitarla a cenar mañana? —pregunta Esperanza—. Como imaginaba que tú no le habrías dicho nada, me he tomado la libertad de llamarla. Te lo ha dicho, ¿no?

A Bruno la noticia lo coge desprevenido, pero trata de que la sorpresa no se le refleje en la cara. ¿Que ha hecho qué?

Si antes de discutir con Ester no le parecía una buena idea, ahora cree que es la peor idea de la historia de las ideas.

—Sí... me lo ha dicho.

—¿Te has enfadado por eso? ¿Es eso lo que te pasa?

—Mamá, te lo repito: no me pasa nada —contesta tras unos segundos. Intenta reconducir la situación—: Además, Ester no va a poder venir mañana a cenar. No se acordaba de que se va a pasar el fin de semana con sus padres fuera de Madrid.

—¿Qué? ¿Es cierto eso?

—Claro.

—Qué faena.

—No es ninguna faena —la corrige—. Y, por favor, no vuelvas a llamar a ninguno de mis amigos. Si quiero invitarlos a casa, ya me encargo yo.

—Tú no le habrías dicho nada.

—Por algo será.

—Porque eres muy tímido con las chicas. Así nunca encontrarás novia.

Lo que le faltaba. Tema novias. No está la noche para esa conversación. Es justo lo que no necesita ahora, hablar sobre eso.

—Mamá, quiero irme a dormir.

—Es que hasta tu hermano pequeño tiene novia, una niña muy mona que se llama...

—¡Mamá! ¡Joder! ¡Que me dejes en paz! —grita el chico interrumpiéndola—. ¡Estoy cansado y quiero acostarme!

La mujer no se esperaba una reacción así por parte de su hijo. Asiente con la cabeza y camina hasta la puerta de la habitación.

—Buenas noches, Bruno.

—Buenas noches.

Esperanza sale del cuarto y cierra la puerta.

El joven suspira. Ahora se siente mal por partida doble. No debería haberle gritado así a su madre, pero es que se pone muy pesada. No hay quien la soporte. Aunque, una vez más, se ha pasado de la raya.

Hoy no es su día.

Mientras se cambia de ropa y se pone el pijama, piensa en cómo es su vida, en lo complicado que es ser él: bajito, acomplejado, sin confianza, cabezota, gruñón... y sin posibilidades de que una chica lo ame. Y mucho menos la chica de la que está enamorado. Se quedará solo para siempre.

Es un martirio ser él.

En ocasiones le gustaría desaparecer. Aunque nadie lo echaría de menos.

Mira su BlackBerry, que continúa apagada. ¿La enciende? Seguro que Ester le ha escrito o le ha llamado. Ella es así.

Sin embargo, no lo hace. Por orgullo, porque no quiere pasarlo todavía peor.

Se mete en la cama, se tapa hasta el cuello y se abraza a la almohada. Cierra los ojos y piensa que su vida es una mierda. Y lo trágico del asunto es que no hay ningún indicio de que algún día será mejor.

Él no es sólo un incomprendido. Es un idiota al que nadie entiende. Ni su madre, ni sus amigos, ni Ester...

Abre los ojos. No llora, pero le encantaría hacerlo, ahogarse entre lágrimas. Sus propias lágrimas.

Cierra de nuevo los ojos e intenta no pensar en ella. Es imposible, por mucho empeño que ponga en ello. Ni siquiera lo conseguirá cuando se quede dormido. Ester es la protagonista de su vida y de la mayor parte de sus sueños.

Он выходит из вагона на станции де Соль и не спеша идет по платформе, засунув руки в карманы толстовки. Парень выходит из метро. Он продолжает злиться на весь мир. Вокруг него во все стороны снуют люди, что, в общем-то, обычное явление для центра Мадрида в пятницу вечером, под выходной. Впрочем, Бруно чихать хотел на это, какая ему разница, если он совсем недавно повздорил с самым главным человеком в его жизни. Это их с Эстер первая по-настоящему крупная ссора, и это единственное, что его интересует в данный момент.

Никогда прежде Эстер не разговаривала с ним так резко. Бруно считает, что она была к нему несправедлива. Его подруга вольна делать все, что пожелает, но она ошибается, продолжая игру с подобным типом. Ведь у него уже есть девчонка! Весь обратный путь, парень много раз прокручивал в голове все случившееся. Слова Мери тоже глубоко задели его, потому что в большинстве своем, они верные. Мери разбередила его рану, и теперь она болит.

Он и сам отлично понимает, что продолжает любить Эстер, и охвачен слепой ревностью, но вместе с тем он переживает за нее чисто по-дружески. Как ни крути, Эстер его подруга, и он, Бруно, беспокоится за ее здоровье. Его волнуют ее чувства. Он тревожится из-за ее слез и печется о ее благе, потому что она и в самом деле очень важна для него. Эстер не только его немыслимая, невозможная любовь, но и человек, который очень дорог ему. Эстер многое дала ему, но совсем недавно она пережила трудный период, и тогда Бруно был ее жилеткой для слез. Родриго заставил девушку страдать, причинив ей много боли. То же самое ждало бы ее с парнем вроде Самуэля.

Ну почему хорошие ребята не имеют таких возможностей, как плохие? Девушки предпочитают парней, которые заставят их страдать, приносят им одни огорчения, ничего не давая взамен. Таких, как Сэм или Родриго. 

Он же, Бруно, наоборот, всегда старался бы сделать Эстер счастливой, потому что она значила бы для него все, она была бы всей его жизнью. Он никогда не позволил бы ей страдать.

Он помнит ее плач, все ее слезы. Все вместе, и каждую слезинку по отдельности. Он помнит ее 

тоску, от которой она отходила постепенно шаг за шагом на протяжении долгих месяцев. Да, он отлично это помнит… 

- Держись, Эстер. Давай, подбодрись. Ну-ну, все закончилось уже больше трех недель назад. Этот парень уже в прошлом, он канул в лету.

- Тогда почему же я чувствую себя так, как будто все только что случилось?

- Потому что ты была влюблена в него.

- Я не понимаю, почему он так вел себя со мной. Ну почему он так поступил?

Этот вопрос она задавала каждый день. А Бруно каждый день выслушивал ее, не в состоянии поднять голову, и страдал оттого, что видел ее такой удрученной. И еще как можно мягче и тактичнее отвечал на ее вопросы. И ни слова жалобы, ни одного упрека. Все так, будто они впервые говорили на эту тему.

- Не думай больше об этом. Родриго законченный сухарь, у него совершенно нет чувств. Ты заслуживаешь кого-нибудь получше.

- Не знаю, возможно, это я была виновата.

- Да ни в чем ты не виновата! Ни чуточку!

- Я его любила.

- Ты была слепа и не понимала, каким он был на самом деле.

- А, может, я просто не дозрела или вообще недоразвитая?

- Ты очень развитая, абсолютно нормальная. Тебе же только шестнадцать. Надо же – недозрелая!

Нужно было бы бить тревогу, если бы ты была слишком переспелая, разве нет?

Забавная картина, нарисованная Бруно, заставляет девушку улыбнуться. Он всегда так внимателен

к ней и, порой, ему удается заставить ее забыть о прежних отношениях.

- Думаю, да.

- К тому же, если ты недоразвитая, то какой же тогда я?

- Ты… ты просто прелесть.

Эстер обхватывает руками лицо парня, наклоняется и целует его в щеку. Бруно чувствует себя перенесенным в другой мир, в другое измерение, когда губы девушки ласково касаются его лица, хотя он понимает, что это не более чем благодарный поцелуй. Благодарный, такой и только такой. 

У Бруно есть одна фотография, сделанная тем же вечером, сразу после поцелуя. На ней они с

Эстер вдвоем: она улыбается, несмотря на грусть, а он довольно серьезен, несмотря на радость оттого, что рядом с ним – она. Парень выглядит сердитым, хотя на самом деле он был в замешательстве и покраснел от смущения. Он и теперь продолжает хранить это фото в своем смартфоне. Фотография напоминает ему о ласковом прикосновении губ Эстер к его разгоряченной коже. По дороге к дому Бруно одолевает искушение взглянуть на нее, но его смартфон выключен. Дело здесь отнюдь не в разрядившейся батарейке, а в нем самом. Теперь Бруно не хочет ни читать слова, написанные Эстер, ни слышать ее голос. Он решил так, когда ехал в метро. Да, он принял очень важное для себя решение: он хочет доказать самому себе, что не зациклен на Эстер, а если и зациклен, то может жить, не видя и не слыша ее, и не зависеть от нее двадцать четыре часа в сутки. По крайней мере, он должен попытаться не зависеть от Эстер, тем более если все опять повторится сначала. Он не желает больше мучиться из-за нее, в то время как она страдает из-за другого. Мери права: его чувства медленно губят его. 

- Привет, ма, – говорит Бруно, когда Эсперанса открывает ему дверь квартиры. 

- Как? Ты уже здесь?

- Угу. Разве ты не сказала, чтобы я вернулся рано?

- Да, но...

- Ну вот, я так и сделал, по-твоему, быстренько вернулся, – очень серьезно говорит парень. – Ладно, пойду к себе. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи.

Женщина недоуменно приподнимает брови и внимательно смотрит на идущего в свою комнату сына. Что-то случилось. Сразу видно, что ему плохо. Мать очень точно подмечает такие вещи. Возможно, он злится из-за того, что она сама взяла и пригласила его подругу. Конечно, иногда она слишком настойчива и напориста, но ведь она думала, что Бруно обрадуется, если Эстер придет к ним домой на ужин.

Ну уж нет, она это так не оставит. Эсперанса быстро направляется к спальне Бруно. Женщина собирается войти в комнату, но вспоминает, что всегда говорит ей сын, и стучит в дверь.

- Да?

- Ты как? Я могу войти? 

- Входи.

В голосе Бруно звучит вялое безразличие и смирение. Он всегда говорит с матерью именно так. Эсперанса поворачивает ручку двери и заходит в комнату. Бруно сидит на кровати, даже не переодевшись.

- С тобой все в порядке? 

- Да, все отлично.

- Не ври мне.

- Мама, отстань, не будь такой занудой.

- Послушай, я же вижу, что ты... какой-то чудной.

- По-моему, ты уже должна была бы привыкнуть к тому, что я чудик.

- Я имела в виду, что ты чудной, потому что взволнованный, грустный, а не этих... из “Большой фабрики”.

- Из “Большого взрыва”[прим: имеется в виду американский ситком“Теория большого взрыва” о двух физиках, работающих в НИИ], – со вздохом поправил мать Бруно. – И вообще я не грустный и не взволнованный, а просто устал и хочу спать. 

Но эта женщина так быстро не сдается. Она убеждена в том, что Бруно врет, и упорно продолжает:

- Уж не из-за того ли, что я позвонила Эстер, чтобы пригласить ее завтра на ужин? – спрашивает Эсперанса и, не дожидаясь ответа, продолжает: – Поскольку я подумала, что ты ей ничего не скажешь, то взяла на себя смелость позвонить Эстер самой. Она сказала тебе об этом, так? 

Новость обрушивается как гром средь ясного неба, но Бруно старается скрыть свое удивление за непроницаемым лицом. Ну зачем, зачем она сделала это? Если еще до ссоры с Эстер ужин казался ему плохой затеей, то теперь и подавно, он считает это самой худшей из череды материнских идей. 

- Да... сказала.

- Так вот что с тобой происходит. Ты злишься из-за этого?

- Мама, повторяю, со мной ничего не происходит, – немного погодя отвечает Бруно. Он старается овладеть ситуацией. – К тому же Эстер не сможет прийти завтра на ужин. Она забыла, что проведет выходные с родителями не в Мадриде.

- Как? Это точно?

- Абсолютно.

- Вот ведь незадача! Ах, какая досада.

- Все это мелочи жизни, – заявляет Бруно, – и, сделай одолжение, не звони больше никому из моих друзей. Пожалуйста. Если я захочу пригласить их домой, то возьму этот труд на себя.

- Но ведь ты ничего не сказал бы Эстер.

- На то свои причины! 

- Это все потому, что ты очень робок с девушками. Так ты никогда не найдешь себе подружку.

Ну вот, приехали! Только этого и не хватало – всплыли девушки, подружки. Сегодняшний вечер не для подобных разговоров. Вот прямо сейчас ему точно нет ни малейшей необходимости говорить на эту тему.

- Мама, мне хочется спать.

- Даже у твоего младшего брата есть подружка, очень красивая девочка, которую зовут...

- Черт возьми! – не выдержав, взрывается Бруно. – Мама, оставь меня в покое! – орет он в бешенстве. – Я устал и хочу лечь спать!

Женщина не ожидала со стороны сына подобной реакции и, молча кивая головой, идет к двери.

- Спокойной ночи, Бруно.

- Спокойной ночи.

Эсперанса выходит их комнаты сына и закрывает дверь.

Парень тяжело вздыхает, теперь ему вдвойне плохо. Он не должен был кричать на мать, но она бывает ужасно настырной и надоедливой. Не найдется на свете терпеливца, который выдержит ее. Хотя, чего там говорить, на этот раз он снова переступил границы. Сегодня явно не его день.

Переодеваясь ко сну и облачаясь в пижаму, Бруно мучительно размышляет о том, какая запутанная и трудная штука его жизнь. Ему приходится несладко – он не уверенный в себе закомплексованный коротышка, упрямец и брюзга... Без шансов, что какая-нибудь девчонка полюбит его, и тем более та девушка, в которую он влюблен. Он так и останется навсегда одиночкой. Это его тяжкий крест. Временами ему хотелось бы исчезнуть. Впрочем, о нем никто и не скучал бы.

Бруно смотрит на свой выключенный смартфон. Может, включить его? Он уверен, что Эстер уже написала ему или позвонила, она такая. Но телефон он все же не включает. Из гордости, потому что не хочет страдать еще больше.

Парень ложится на кровать, укрывается одеялом до самой шеи и обнимает подушку. Закрыв глаза, он думает о том, что его жизнь дерьмо, и, что самое трагичное, ничто не указывает на то, что когда-нибудь она станет лучше.

Он не просто непонятый, а тупица, идиот, кретин, которого никто не понимает. Ни собственная мать, ни друзья, ни Эстер... Бруно открывает глаза. Ему хочется заплакать, но он не плачет, задыхаясь от слез, своих собственных слез. Парень снова закрывает глаза и старается не думать о ней, но это невозможно, как бы сильно он не старался. Он не сможет не думать о ней даже во сне. Эстер – главная героиня его жизни и большей части его снов.

tener el corazón (alma) en un puño – расстраиваться, сильно огорчаться, тревожиться