Abril 18
Hoy tengo ganas de morirme y el Hermano relojero dice que
"querer es poder", así es que a lo mejor me muero.
No me resultó ningún salto esta mañana y lo peor es que cuando
uno se cae ni siquiera se mata y queda tan machucado que no puede
41
seguir saltando.
No quiero querer morirme todavía por si después me resulta ganar
la copa en el concurso, pero si no me resulta, no me interesa vivir. Ayer
me llamaban todos "El águila" y hoy me llaman "El sapo".

Abril 19
Yo no soy vanidoso, pero sé que hago las cosas bastante perfectas
porque Cif me dijo que el Padre Carlos se lo dijo a Pérez.
Me saqué el primer puesto en la clase esta semana y otra vez salté
estupendo. Es bueno ser perfecto y no ser vanidoso, como yo que
desprecio la perfección. Regalé todas mis cosas porque las desprecio y
me siento feliz regalando. Cif me pidió mi chomba y mi pelota y se las
di. Después vinieron muchos a pedirme cosas y las di todas. Y no me
creo perfecto pero Cif dice que los Padres lo repiten todo el día.
Tengo ganas de cantar al aire libre y creo que si hoy me pudiera
bañar en el mar, sabría nadar.

Domingo 20 de abril
Hoy tocó visita y Cif me presentó a su hermana Rosa que es rubia y
tiene dos trenzas tan largas que parecen cordeles de columpio. También
tiene muchas pecas y ojos chiquitos y le falta un diente. Ella me dio lo
mismo, es decir, no me gustó ni me disgustó, pero como Cif tiene tanto
interés en que le haga caso, yo quedé de contestarle mañana.
Vinieron a vernos la mamá y el papá y nos trajeron ropa limpia y
caramelos y yo les dije que se me estaba picando la muela y que tenía
que ir al dentista, pero dijo mi mamá que me la vieran los Padres.
42
También vino la mamá Adela y me trajo un buquecito tan chico que
no sirve para nada. De todas maneras, me prometió otro más grande
para después.
La hermana de Gómez es colosal. Tiene unos ojos negros bien
picantes y, cuando se ríe, se le abolla la cara y da como cosquillas. Pero
yo no pienso en pololearla porque la pololean casi todos. Y también, no
porque uno cumple nueve años tiene que buscar polola.
Ahora está lloviendo, y mientras escribo gotean las cañerías y gotea
el dormitorio en un balde. Yo no creo en la cuestión de que las lluvias
son nubes derretidas. Yo creo que son estornudos de otros planetas.

Abril 21
Al pobre Cif se le murió el papá de repente. Lo vinieron a buscar y
el pobre se fue muy tranquilo porque creía que era un ataque no más.
Yo me imagino cómo se verá la Rosa llorando y vestida de negro. Me
revienta. No pienso hacerle caso. Pero cuando pienso en el pobre Cif, sin
padre y triste, no me atrevo a contestarle que no.
¿Cómo serán las almas? A mí se me ocurre una cosita blanca con la
forma de Australia. Pero cada uno debe tener su alma propia. Quiero
decir que el alma del Padre Carlos debe ser hinchada y la del Padre Lynn
muy rosada y blanda y la de Reyes con hoyitos.
¿Dónde estará el alma del papá de Cif? Yo le inventé una oración:
"Dios te salve, alma del señor Cifuentes".
Yo creo que el caballero me debe estar muy agradecido.
43

Abril 22
Otra vez estoy desvelado y esperando que venga el fantasma.
Todos están durmiendo y hay tres que roncan como búfalos. Tengo mi
linterna prendida y con pila nueva, pero no tengo nada que contar. Así
es que voy a pensar.
Ya pensé. Hice el programa de mi vida. Espero tener mucho
carácter para cumplirlo.
A los 16 años me recibo de bachiller y me llevo todos los premios y
honores y los vendo para comprarme una carabela.
Pero antes, a los 10 años, voy a ser campeón mundial de saltos
mortales y voy a saltar a beneficio de los pobres. Tal vez pueda ser
"Águila Humana" en los meses de verano y, si me pagan mucho,
guardaré la plata para lo de la carabela. En mi carabela voy a ser pirata
y recorreré el mundo entero. A los 17 años me voy a casar y voy a tener
el hijo más feliz del mundo porque va a viajar conmigo. A los 18 años,
voy a predicar el Evangelio entre los salvajes y voy a morir mártir. Tal
vez me muera entre los 20 y los 30 años. Depende. .
Justo cuando apagué la luz, volvió el fantasma. No sé por qué
pensé que era el alma del papá de Cif y me puse a temblar, pero no de
miedo sino de puros nervios. En todo caso, prendí mi linterna y se
desvaneció, pero en cuanto la apagué, volvió. Así es que ahora escribo
44
esto y me voy a dormir con mi linterna prendida, aunque se gaste la
pila.

Abril 25
Ayer no pude escribir porque me pasó una desgracia. Resulta que al
dar un salto maravilloso, me quebré la pierna. Ni siquiera supe lo que
pasó, pero después, cuando desperté adolorido en la cama, me contaron
que me desvanecí y que vino la ambulancia y me operaron y todo.
Recién me contaron esto, me dio por llorar porque creía que mi
pierna quebrada ya no era mía, es decir, que ya no la tenía.
Pero después me convencí que estaba pegada y además que me
dolía tanto y me tranquilicé. Todos me quieren mucho y mi papá me
compró el equipo de scout que ya ni lo necesitaba. Pero ahora tengo
ganas de mejorarme y hacer excursiones.
Me acuerdo mucho de Arturo Prat, porque los dos pegamos el salto
muy confiados y los dos no supimos más al otro lado. Sólo que él se
murió y yo no. Pero todavía me podría morir, porque si se me complica
el asunto de la pierna, hay esperanzas. Pero no quiero morirme sin ir a
la nieve con mi traje de scout y mi cantimplora que es de aluminio
verdadero, que es un metal muy fino.
Al principio, cuando sonaba el teléfono, mi mamá contestaba con
voz triste: "Ahí está el pobrecito. Sí, muy doloroso. Lo menos para un
mes. Ha sido muy valiente. Dile a X que venga a acompañarlo. Gracias.
Cariños a todos" y cortaba. Ahora no contesta más que: "Está mucho
mejor, gracias. No fue gran cosa. Se entretiene lo más bien solito. Hasta
luego". A mí me da bastante rabia porque ella no sabe lo que es
quebrarse una pierna ni lo que cuesta entretenerse "solito".

Abril 26
Mi mamá amaneció hoy muy cariñosa y me trajo un libro de regalo.
Me moría de ganas de leerlo, pero ella dijo que me iba a acompañar
todo el día así es que lo dejé a un lado y le miraba los dibujos. Entonces
mi mamá trajo el teléfono que tiene cordón largo y llamó a 18 partes.
Yo me puse a leer con todo disimulo, porque esa compañía no me
entretenía mucho. Después salió a comprarme dulces y volvió con un
gran paquete y yo creí que eran merengues rellenos, pero resultó que
eran camotillos, que me revientan. Cuando ella salió del cuarto, yo
aproveché para esconder tres adentro de la cama. Pero ella volvió luego
45
y dijo que me iba a contar cuentos y en vez de contarme cuentos le dio
por cortarme las uñas y echarme para atrás los pellejitos. Y cuando
estábamos en eso, llegó la tía Lala y se sentó a los pies de mi cama y yo
di un tremendo grito. Después se acomodó en un sillón y habló toda la
tarde de tonteras: de vestidos, de amigas, de medias, de política. Y yo
aguantando para leer mi libro hasta que por fin se despidió la tía Lala y
llegó la Domi con la comida.

Abril 27
El libro que me trajo mi mamá es bastante estupendo y trata de
aventuras en la selva. Es una lástima que los piratas no vivan en la
selva, pero de todos modos yo puedo ser pirata en el verano y
aventurero en invierno.
La mamá de Miguelito me vino a acompañar y me trajo un molde
de jalea de membrillo y era tan rica que me la comí toda y ahora la
aborrezco. Para entretenerme, inventé un juego: mi cama es el mundo,
las arrugas son montañas, las moscas son gigantes y mis dedos son yo
y mis cuatro hijos que recorren el mundo y son inseparables. Lo único
que hacía falta era un poco de mar en mi mundo, así es que me
conseguí el lavatorio con la Domi y resulta que hubo una tempestad y se
salió el mar, corrió por las montañas y me mojó el yeso de la pierna. Y
se armó la grande.
Mamá llamó al doctor, y el doctor me retó porque dijo que eso
podía tener "consecuencias" y no sé lo que será eso. En todo caso, no lo
podía tocar, dijo. Y me dejó la pierna al aire para que se secara y la
tengo helada y me duele bastante. Supongo que será las
"consecuencias".

Abril 28
Ese juego de ayer era aburrido. Hoy inventé uno más divertido y es
jugar a los misterios. Mi cuarto es un reino, mi cama la guarida de un
monstruo, yo soy el monstruo. Echo llamaradas por la boca y
electrocuto con los ojos y nadie me puede tocar. Yo mato al que me da
la gana, sólo con mirarlo y maté a la Domitila cuando vino a limpiar el
cuarto, y era su alma la que hacía todo. También era aburrido ese
juego, y por suerte vino mi mamá a acompañarme y hablamos de
46
muchas cosas y me contestó todas mis preguntas. Pero la mañana no se
acabó ni con todo eso. Hay que ver que es larga una mañana. Nadie
sabe lo larga que es...
Hoy iba a venir Gómez a verme y yo hice sacar todos mis juguetes
y mi cantimplora y todo. Hasta me compraron helados y dulces. Tenía la
colcha bien estirada y los helados en una mesa con mantel y todo.
Vi derretirse los helados poco a poco y empezaron a patinar en el
plato y se fueron achicando y achicando y Gómez no llegaba. Después
se puso azul la luz de la ventana. No quería que me encendieran la luz
para que no se acabara el día, pero Gómez no llegaba. Y no tomé té
porque seguía esperándolo.
Después entró mi mamá, y cuando vio la colcha estirada, los
juguetes en fila y los helados hechos agua dijo: "¡Pobrecito!", y yo me
inundé de lágrimas y lloré y lloré de puro débil que estoy.
Papá me regaló $50 para que me comprara algo. Más ganas me
dieron de levantarme...

Abril 29
Hoy me levanté por fin y me hicieron caminar con mi pata tiesa. Y
cuando estaba dando unos pasos, entró de repente Gómez y me puse
colorado como tomate. Mamá me hizo sentar y nos dejó solos, pero a
Gómez le dio por preguntarme por la pierna y de la pierna y si iba a
quedar cojo. Yo no había pensado en eso, pero ahora que se fue Gómez,
pienso bastante. Pero no me importa mucho, porque los piratas casi
siempre tienen pierna de palo. Javier también tiene vacaciones porque
es el día del Rector. Pero Javier fue al cine, y aunque convidó a Gómez,
él no quiso ir por acompañarme a mí. Es buen amigo.
La mamá de Miguelito me mandó un libro que era de él para que lo
leyera y es macanudo.
 

Abril 30
Hoy bajé en el ascensor y encontré que la calle estaba tan
iluminada que me dolieron los ojos. Para subirme al auto, me tomó en
brazos un chofer con el cogote tan gordo que parecía una barriguita
peluda. Y también tenía olor de fábrica. El auto era un taxi, y como era
conocido no era tan caro y nos llevó a dar unas vueltas por el parque y
a mirar el gusano. Me dieron bastantes ganas de subir, pero como tengo
$50, cuando me saquen el yeso los voy a gastar enteros en el gusano.
47
Cuando llegamos a casa, vino el Padre Carlos a verme y me trajo
un libro de la biblioteca. Pero tiene la letra tan chica que es seguro que
es una lata.
El caballero del departamento de al lado se volvió a poner azul,
después del té, y parece que de repente se murió. Se oían muchos
llantos y gritos y carreras y después mucho silencio y es mucho peor el
silencio que los gritos.
Ahora puedo andar por todas partes despacito. A mí me gusta estar
cojo, porque la gente me mira y me compadece.

Апрель 18

Сегодня я так хочу умереть, и брат часовщик говорит, что

“хотеть – значит мочь”, так что, наверное, я умираю.

Сегодня утром у меня не получился ни один прыжок. А хуже

всего то, что когда человек падает, он не разбивается насмерть, а

так сильно ушибается, что не может продолжать прыгать.

Пока еще я не хочу желать себе смерти, а вдруг потом мне удастся выиграть на соревнованиях кубок, если же не получится, то

жизнь меня не интересует. Вчера все называли меня орлом и

умником, а сегодня называют жабой и увальнем.

Апрель 19

Я не тщеславный гордец, но понимаю, что делаю довольно-таки совершенные вещи, потому что Сиф сказал мне, что так сказал

Пересу отец Карлос.

На этой неделе меня поставили на первое место в классе, и я

опять великолепно прыгнул. Так здорово быть совершенным, но не

быть спесивым индюком, потому что я презираю совершенство. Я

подарил все мои вещи, потому что пренебрегаю ими, и, даря их, я чувствую себя счастливым. Сиф попросил у меня мой горшок и

ракетку, и я их отдал. Потом многие приходили просить у меня что-нибудь, и я всем все раздал. И я не считаю себя совершенным, но

Сиф говорит, что святые отцы повторяют это весь день.

У меня такое большое желание петь на свежем воздухе, под открытым небом. Я думаю, что если бы сегодня я мог бы искупаться

в море, я смог бы плыть.

Воскресенье 20 апреля

Сегодня — день посещений, и Сиф представил меня своей сестрице Розе. Она — светленькая, и у нее такие длинные косы, что

они похожи на две веревки от качелей. Она — конопатая, у нее целая куча веснушек, да еще и одного зуба не хватает. Она мне 

безразлична, нельзя сказать, что она мне понравилась, или нет, так себе, но раз Сиф так заинтересован в том, чтобы я уделил ей внимание, я скажу ему об этом завтра.

Приехали родители навестить нас, привезли чистую одежду и

конфеты. Я сказал им, что обжег себе зубы, и мне нужно пойти к

зубному врачу. А мама ответила, что меня посмотрят наши святые отцы.

Приехала также и мама Адела и привезла мне кораблик, такой

крошечный, что он ни на что не годен. Правда, потом она пообещала

еще один, большой.

Сестра Гомеса — обалденная. У нее кокетливые, черные глаза, а

когда она смеется, ее лицо так забавно морщится, будто ее щекочут.

Только я и не думаю ухаживать за ней, потому что почти все за ней приударяют. К тому же, человек, которому исполнилось девять лет

не должен гоняться за кокеткой.

Сейчас идет дождь, и пока я пишу, трубы в спальне протекают,

и вода капает в ведро. Сейчас я размышляю над тем, что дождь идет

не оттого, что плавятся тучи. Думаю. Так чихают другие планеты.

Апрель 21

У бедняги Сифа неожиданно умер отец. Его разыскали, и этот

бедолага ушел такой спокойный, потому что думал, что у отца был всего лишь приступ.

Я представляю себе, как будет выглядеть заплаканная Роза, одетая во все черное. Мне противно. Я и не собираюсь обращать на нее

внимание. Но, когда думаю о бедном, печальном Сифе, у которого

нет отца, я не решаюсь отказать ему.

Какими будут души? Мне взбрело в голову, что моя душа – это

нечто белое в форме Австралии. Но у каждого человека должна быть своя собственная душа. Я хочу сказать, что душа отца Карлоса

должна быть раздутой и спесивой, а у отца Линна – очень мягкой и

розовой, а душа Рейеса – с оспинами.

Где будет находиться душа отца Сифа? Я придумал для нее одну

молитву: “Господи, спаси душу сеньора Сифуэнтеса”

Думаю, что этот господин должен быть мне очень благодарен.

Апрель 22

Я снова не могу заснуть и жду, когда придет призрак. Все спят,

а трое храпят, как буйволы. Я включил  свой карманный фонарик с

новой батарейкой, но мне нечего рассказывать. Так что я подумаю.

Уже придумал. Распланирую свою жизнь. Надеюсь, у меня

волевой характер, чтобы осуществить задуманное.

В 16 лет я получаю степень бакалавра и получаю все премии и

почести и покупаю на них каравеллу.

Но прежде, в 10 лет, я стану чемпионом мира по прыжкам и

стану прыгать в пользу бедных. А может, даже смогу стать

“человеком-орлом” на летние месяцы, и, если мне хорошо заплатят,

я накоплю денег на каравеллу. Я стану пиратом и обойду на своей

каравелле весь земной шар. А в 17 лет я женюсь, и у меня будет

самый счастливый в мире сын, потому что он будет путешествовать

со мной. А в 18 лет я стану проповедовать Евангелие среди дикарей

и умру мучеником. А может, умру где-то в возрасте 20-30 лет.

Бог знает!                    .

Как раз, когда я потушил свет вернулся призрак. Не знаю почему, но мне подумалось, что это – душа отца Сифа. Меня бросило

в дрожь, но я не испугался, это всего лишь нервы. Во всяком случае

я включил фонарик, и призрак исчез, но, едва я его выключил, как

он появился снова. Так что теперь я пишу это и собираюсь спать при

включенном фонарике, пусть даже и разрядится батарейка.

Апрель 25

Вчера я не мог писать, потому что со мной приключилась беда.

Оказывается, исполняя потрясающее сальто, я сломал себе ногу. Я

даже не понял, что случилось, но потом, когда проснулся от боли, лежа на кровати, мне рассказали, что я потерял сознание, что

приезжала “скорая”, меня прооперировали, и все.

Как только мне это рассказали, мне захотелось плакать, потому

что я подумал, что сломанная нога уже не была моей, или ее у меня уже не было.

Но потом я убедился, что нога сломана, но при мне, к тому же мне было так больно, что я успокоился. Все меня очень любят. И папа купил мне скаутское снаряжение, которое мне уже и не нужно было. Но теперь я хочу, чтобы мне полегчало и хочу идти в поход.

Я часто вспоминаю Артуро Прата, потому что мы оба прыгали

сальто очень уверенно, и оба еще не знали, чем это обернется. Вот

только он умер, а я – нет. Но, возможно, еще и умру, и все из-за

того, что дело с ногой осложняется, но есть надежда. И мне вовсе не улыбается умереть, не побегав по снегу с моим скаутским

снаряжением и моей фляжкой из настоящего алюминия, очень

легкого металла.

Сначала, когда зазвонил телефон, мама отвечала грустным

голосом: “Он здесь, бедняжка. Да, очень болен. Самое меньшее – на месяц. Он держался молодцом. Передайте ему, чтобы зашел

проведать его. Спасибо. Целую всех.” и вешала трубку. Теперь же

отвечает только: “Спасибо, ему гораздо лучше. Не стоит

утруждаться.Он и один неплохо развлекается. До встречи.” Меня довольно сильно бесит, почему она не понимает того, что с

переломом ноги трудно развлекаться “одному”.

Апрель 26

Сегодня с утра мама была очень ласковая и принесла мне в подарок книгу.

Я умирал от желания почитать ее, но мама сказала, что проведет со мной за компанию весь день, так что я отложил книгу в

сторону и разглядывал рисунки. Тогда мама притащила телефон,

благо у него длинный провод, и позвонила в 18 мест. Я принялся

читать с преувеличенным интересом, поскольку такая компания не

слишком-то меня развлекала. Потом она вышла купить мне сладостей и вернулась с большим пакетом. Я подумал, что это было

безе, а оказалось, что это был бататовый десерт, который я терпеть

не могу. Когда мама вышла из комнаты, я воспользовался этим,

чтобы спрятать под кровать три десерта. Однако, она быстро вернулась и сказала, что собиралась рассказать мне сказки, но

вместо того, чтобы рассказывать сказки, она принялась стричь мне

ногти. Когда мне стригли ногти, пришла тетя Лала. Она плюхнулась

на кровать у меня в ногах, и я издал ужасающий вопль. Потом она

уселась на стуле и весь вечер несла какую-то околесицу: об одежде,

о подругах, о чулках и политике. Я держался и не читал книгу до тех

пор, пока тетя Лала наконец-то не распрощалась с нами. Но тут

пришла Доми с едой.

Апрель 27

Книга, принесенная мамой, чудесна и довольно-таки интересна.

В ней рассказывается о приключениях в диких лесах сельвы. Вот

только жаль, что пираты не живут в сельве, ну да все равно, я могу

быть пиратом летом, а зимой – искателем приключений.

Мама Мигелито зашла меня проведать и принесла мне баночку

айвового варенья. Оно было таким изумительно вкусным, что я съел всю банку, и теперь питаю к нему отвращение. Чтобы поразвлечься,

я придумал игру: моя кровать – это мир, складки – это горы, мухи –

это великаны, а мои пальцы – это я и мои четыре сына, которые

неразлучно бродят по свету. Единственное, чего мне не хватало - это

маленького моря на моей планете. Я выпросил у Доми умывальник.

Была буря, штормило и море разлилось по горам и намочило гипс на

ноге. Разразилась большущая гроза.

Мама позвала доктора, и доктор мне пригрозил, сказав, что это

могло иметь “последствия”, я не понимаю, что будет. Он сказал, что

до ноги нельзя дотрагиваться ни в коем случае. Он оставил мою ногу

на воздухе, чтобы она подсохла. Мне холодно и довольно больно.

Думаю, что будут “последствия”.

Апрель 28

Эта вчерашняя игра мне надоела. Сегодня я придумал игру

поинтереснее – это игра в тайны. Моя комната – это королевство,

кровать – логово чудовища, а я и есть огнедышащий дракон. Изо рта я изрыгаю пламя, а из глаз – молнии, и никто не может находиться

рядом со мной. Стоит захотеть, и я убиваю одним лишь взглядом. Я

убил Домитилу, когда она пришла навести в комнате порядок, и в

комнате убиралась ее душа. Только эта игра мне тоже надоела, но, к

счастью, пришла мама составить мне компанию, мы поговорили о

многих вещах, и она ответила на все мои вопросы. Но даже этим

утро не закончилось. Подумать только, какое длинное это утро.

Одному Богу известно, какое оно длинное…

Сегодня зашел Гомес навестить меня. Я достал все свои игрушки

и фляжку. Мне даже купили мороженое и сладости. Кровать была застелена красивым покрывалом. На столе, покрытом скатертью, стояло мороженое и сладости.

Я мало-помалу наблюдал, как начало таять мороженое на

блюдечке, оно все уменьшалось и уменьшалось, а Гомес не

приходил. Вот уже и синий сумеречный свет за окном. Мне не

хотелось, чтобы включали свет, потому что день еще не закончился,

а Гомес все не приходил. Я не пил чай, потому что все еще ждал его.

Потом вошла мама, и, увидев красивое покрывало, вереницу

игрушек и мороженое, ставшее водой, сказала: “Бедняжка!” Я

залился слезами, и плакал, плакал, плакал от бессилия.

Папа подарил мне 50 песо, чтобы я что-нибудь себе купил. Но

больше всего я хочу, чтобы мне разрешили вставать…

Апрель 29

Ну наконец-то сегодня я поднялся с кровати, и меня заставили

наступать на мою негнущуюся ногу. А когда я сделал несколько

шагов, неожиданно вошел Гомес, и я покраснел, как помидор. Мама

заставила меня сесть и оставила нас одних. И дернуло же Гомеса

спросить меня о ноге, и не останусь ли я хромым. Я даже и не думал об этом, а вот теперь, когда Гомес ушел, я крепко призадумался.

Впрочем, мне это не так уж и важно, ведь у пиратов почти всегда

деревяшка вместо ноги. Хавьер тоже отдыхает, потому что сегодня –

День Ректора*. Хавьер ходил в кино, и даже позвал Гомеса, но тот

не захотел идти, чтобы побыть со мной. Он – настоящий друг.

Мама Мигелито прислала мне его книжку, чтобы я прочитал ее.

Книжка – потрясающая.

* День Ректора – отмечается 28 сентября

Апрель 30

Я спустился на лифте и обнаружил, что на улице так светло, что у меня заболели глаза. Чтобы я залез в машину, меня поддерживал под руки шофер с таким толстым затылком, что он казался волосатым брюшком. От него исходил заводской запах. Это было не очень дорогое такси, возившее нас. Мы сделали несколько кругов по парку, разглядывая живность. У меня было жуткое желание пройтись по парку. Поскольку у меня есть 50 песо, то как только мне снимут гипс, я полностью потрачу их на живность.

Когда мы пришли домой, зашел отец Карлос навестить меня и

принес из библиотеки книгу, но там такой мелкий шрифт, в

точности, как на консервной банке.

Господин из соседней квартиры сбоку снова посинел после чая,

и, кажется, что он внезапно умер. Были слышны плач, крики и

беготня, а потом – мертвая тишина, и эта тишина гораздо хуже

криков.

Теперь я могу потихоньку ходить на все четыре стороны. Мне

очень нравится хромать, потому что люди сочувственно смотрят на меня.